Бури над Реналлоном - Дмитрий Веряскин Страница 2

Нар хрипло хохотнул:

– Глупец! Пришли вы порознь, и порознь вас унесут. Тебя – в пищу гончим!

– Дорого же ваши жрецы ценят меня, раз послали целого тебя, Гортаг, – подал голос шейри.

– Ничего не знаю. Мне приказали – я отправился. Полагаю, сам ты не пойдешь?

Линд с благодарностью понял, что внезапный попутчик дает ему восстановить дыхание этим разговором.

Шейри мотнул головой:

– Разумеется, нет. Вы же меня не на пир приглашаете.

– Мне приказано притащить тебя живым или не очень. Если я отрублю тебе руки и ноги, это немного затруднит доставку тебя в круг. Но сделает куда более сговорчивым, – оскалился нар, доставая свой тяжеленный зазубренный фальшион.

Линд бросил быстрый взгляд по сторонам. Заросли вокруг настолько плотные, что с боков не пробиться. А во фронт атаковать можно не больше чем вдвоем.

Следопыт улыбнулся и перебросил меч в левую руку – пусть будет сюрприз. Шейри тут же встал за правым плечом.

– Нас не так легко взять, Гортаг. Твоих кулаков тут мало.

– В самый раз, – булькающе засмеялся нар. Человеческая речь ему явно давалась нелегко. – Парни разомнутся.

Над ухом Линда хлопнуло, и сразу же еще раз.

Одновременно с первым хлопком нар махнул своим клинком, и белоперая стрела канула в кустарнике. Зато вторая расцвела у кочевника прямо в глазу. Сила удара была такова, что его швырнуло на землю, под ноги остальным. Нары взревели и бросились в атаку.

Десять шагов, четыре хлопка тетивы, четыре тела на тропе. Потом первый озверевший нар добежал, и посторонние звуки пропали для Линда, а весь мир сузился до оскаленных лиц и мелькающих клинков.

…Сколько длился бой, он не смог бы сказать. Дважды, а может, и трижды его обжигала боль, но, судя по тому, что он так и остался на ногах, раны были царапинами.

А потом вдруг все кончилось. Юноша помотал головой, пытаясь стряхнуть пот с бровей. Руки весили как целый парлок каждая. В правой откуда-то оказался нарский невыносимо тяжелый меч.

– Размялись, – раздался сзади легкомысленный смешок шейри.

– Что, каждый день так разминаешься? – откликнулся Линд, борясь с желанием улечься прямо в кровавую грязь. «И почему в сказках говорят, что кровь наров черная или зеленая? – пронеслась мысль. – Обычная, красная. Ох и мерзкий же запах… Помыться бы, а то мухи заедят…»

– Не, – как сквозь подушку донеслось до него, – я ленивый. Может, раз в месяц… Э, да ты, похоже, помирать собрался… Не время сейчас!

«А когда время?» – хотел спросить Линд, но не смог. Земля качнулась ему навстречу, и следопыт потерял сознание.

– Пей! Давай глотай! Да глотай же ты, упрямый дикарь! – настойчиво бился в голову юноши мелодичный, но жутко назойливый голос. Одновременно в рот лилось что-то бесконечно горькое.

Линд хотел оттолкнуть источник горечи, сесть, но руки и тело были словно из весенней грязи, норовили растечься и не слушались.

Похоже, терпение обладателя голоса в этот момент иссякло, и он просто зажал следопыту нос, одновременно запрокидывая голову. Против воли Линд сглотнул забившую рот горечь… и истошно закричал. Зелье жгло, словно… да нет, следопыт не знал, с чем сравнить жуткое ощущение. Его одновременно и жгло, и морозило, и выворачивало наизнанку.

– Ну все, все… – успокаивающе произнес голос, отдаляясь. – Теперь будешь жить…

– Я… не… хочу… – Следопыт закашлялся, перекатываясь набок и пытаясь отплеваться от терзающей рот горечи.

– Придется, – с фальшивым сочувствием заявил шейри, чьи сапоги сейчас маячили перед глазами юноши.

– Уф… Где мы? – Силы стремительно возвращались. Линд даже смог приподняться на локте.

– Все там же, – ответствовал шейри, перебирая окровавленные стрелы. Проделав издевательскую процедуру над человеком, он словно потерял к нему интерес, увлеченно сортируя боезапас.

– А… нары?

– Пока что кончились, – пожал плечами сын леса. – Но уверяю тебя, это ненадолго. Как только совет жрецов не получит очередного сигнала от нашего друга Гортага, по следу пойдет другой отряд. Думаю, вдвое больший. А может, и втрое.

– Ты не переоцениваешь свою значимость?

– Рад бы… – Шейри наконец оторвался от стрел и посмотрел в глаза следопыту. – Но увы. Если они не пожалели своих лучших рейдеров. Значит, я им действительно очень нужен. Вернее, не я, а то, что принадлежит мне и с чем я не расстанусь ни при каких обстоятельствах.

– Ладно. – Линд повел плечом, давая понять, что его не слишком интересуют тайны двух древних врагов. – Как выбираться будем?

– Придумаем что-нибудь. – К шейри вернулась его природная легкомысленность. – Я же сын леса, не забудь.

– Не этого леса, – возразил следопыт, с трудом, но самостоятельно поднимаясь на ноги. Силы возвращались к нему с удивительной скоростью.

– Лес есть лес. Да, здесь возможности мои меньше. Но все же без магии нарам не поймать меня тут… Если бы не ты.

Это было сказано без упрека, просто констатация факта.

Линд почувствовал смесь стыда и возмущения:

– Я-то тут при чем?!

– Запах, – коротко ответствовал шейри, подтягивая ремни своей амуниции. – Шейри не пахнут и не оставляют следов. Люди делают и то, и другое.

– Ну так уходи один! Я как-нибудь выберусь. Сам слышал, я их не интересую.

– Не кипятись. Ты теперь их враг. Ты сражался со мной вместе и убил рейдеров, посланных кру́гом. Нары такого не прощают.

Линд молчал, собираясь. Он твердо решил попытать счастья в одиночку.

Шейри подошел ближе и тронул его за плечо:

– Не стоит воспринимать оскорблением понимание мною особенностей твоей расы. Ты удивил меня, оставшись тогда. Ведь ты в самом деле мог уйти…

– Далеко ли? – Линд закинул котомку за плечо. – Даже если нар не врал…

– Нары не врут…

– Пусть так. Даже если этих наров я не интересовал, то других наверняка. А сколько их тут?

Шейри покачал головой:

– Не пытайся казаться хуже, чем ты есть. Ты мог уйти и раствориться в лесу. Дошел же сюда через все их заставы. Но ты остался. Одному мне было не справиться, жрецы рассчитали точно. Ты оказался неприятной неожиданностью.

– Но теперь я – помеха.

– Нет. Я неправильно сказал, а ты неправильно понял. Ты – второй, весьма искусный клинок. В этом бою ты взял троих.

– Всего троих…

– Не скромничай. Это были лучшие. Обычный воин-человек в лучшем случае сразил бы одного. Если бы очень повезло, еще одного ранил. Ты же почти справился с ладонью. Это много. Вдвоем у нас больше шансов.