Еретики Дюны - Фрэнк Герберт Страница 2

— Ты почти ничего не говоришь, — сказала Швандью, — это означает, что Тараза расположила тебя против меня.

— Есть ли у тебя основания полагать, что убийцы попытаются убить двенадцатого гхола? — спросила Луцилла.

— Они уже делали это.

Очень странно, что при мыслях о Швандью в голову приходит слово «ересь», подумала Луцилла. Может ли среди Преподобных Матерей быть еретичка? Религиозному оттенку этого слова, казалось, не было места в контексте Бене Гессерит. Как вообще может возникнуть религиозное еретическое течение среди людей, все устремления которых направлены на манипулирование всеми вещами?

Луцилла вновь обратила свое внимание на гхола, который, улучив момент, прошелся колесом вдоль периметра лужайки и снова вернулся под балкон. Мальчик остановился и посмотрел вверх.

— Как он хорошо крутится, — насмешливо произнесла Швандью. Старушечий голос не смог скрыть затаенную злобу.

Луцилла метнула быстрый взгляд на Швандью. Ересь. Здесь неуместно слово «раскол». Понятием оппозиция нельзя было выразить все чувства, которые сейчас бушевали в старой женщине. Эти эмоции могли потрясти самые устои Бене Гессерит. Бунт против Таразы, против Верховной Преподобной Матери? Немыслимо! Верховная Мать обладала прерогативами монарха. Выслушав все советы, она принимала решение, которое было обязательным для всех Сестер Общины.

— У нас нет времени на создание новых проблем! — воскликнула Швандью.

Смысл ее слов был совершенно ясен. Люди из Рассеяния продолжали возвращаться, и намерения некоторых из них угрожали Общине Сестер. Почтенные Матроны! Как это словосочетание напоминает титул Преподобной Матери.

Луцилла запустила пробный шар.

— Ты думаешь, что нам стоит сосредоточить свое внимание на проблеме этих Почтенных Матрон из Рассеяния?

— Сосредоточить? Ха! У них нет и тени нашей власти. Они не проявляют никакой доброй воли и здравого смысла. Они не обладают меланжей, а это именно то, что они хотят получить от нас, — обладание Пряностью.

— Возможно, — согласно кивнула Луцилла. Аргумент показался ей слабоватым.

— Верховная Мать Тараза, забыв здравый смысл, носится с этим гхола, — снова заговорила Швандью.

Луцилла промолчала. Проект гхола задел старую, давно умолкнувшую было струну Общины Сестер. Сама возможность, пусть даже отдаленная, возродить Квисатц Хадераха, порождал в рядах Сестер страх и ненависть. Пробудить к жизни останки червеобразного тирана! Это было крайне опасно.

— Этот гхола не должен попасть на Ракис ни при каких обстоятельствах, — злобно пробормотала Швандью. — Пусть Червь спит.

Луцилла снова посмотрела на ребенка-гхола. Мальчик отвернулся от парапета, но что-то в его осанке говорило о том, что он понимает, что Преподобные Матери обсуждают его, и ждал вынесения вердикта.

— Без сомнения, ты понимаешь, что тебя призвали именно потому, что он еще очень юн, — сказала Швандью.

— А я и не слышала, что именно у таких детей сильнее всего выражен импринтинг, — с мягкой иронией произнесла Луцилла, понимая, что ирония эта не ускользнет от внимания Швандью и будет неправильно истолкована. Бене Гессерит давно научился управлять сотворением, воспитал блестящие кадры — это управление стало специальностью Общины Сестер. Швандью сейчас, должно быть, думает о том, что любовью надо пользоваться, но всячески ее избегать. Аналитики Общины знали, в чем кроются корни любви. Этот вопрос был исследован в самом начале их пути, но Сестры не осмелились искоренить это чувство в тех, на кого пытались влиять. Неукоснительное правило гласило: будьте терпимы к любви, но сами берегитесь ее. Знайте, что любовь внедрена в самые глубинные структуры человеческого существа, являясь надежной основой непресекающегося продолжения рода. При необходимости ее надо использовать, внушать людям любовь друг к другу, а потом использовать в интересах Общины Сестер, зная, что эти люди связаны неразрывными узами, практически недоступными стороннему наблюдателю. Но при наличии знаний эти нити можно с успехом использовать, заставляя любящих исполнять нужный танец под неосознанную ими самими музыку.

— Я не предполагала, какую мы совершаем ошибку, подвергая это создание импринтингу, — сказала Швандью, неверно поняв молчание Луциллы.

— Мы делаем то, что нам приказано делать, — значительно произнесла Луцилла. Пусть Швандью думает по этому поводу что ей заблагорассудится.

— Следовательно, ты не возражаешь против отправки этого гхола на Ракис, — сказала Швандью. — Интересно, стала бы ты так упорствовать, если бы знала подноготную всей истории?

Луцилла глубоко вздохнула. Неужели сейчас ей расскажут все, что связано с созданием многочисленных гхола Дункана Айдахо?

— На Ракисе живет маленькая девочка по имени Шиана Браф, — заговорила Швандью. — Она обладает способностью управлять гигантскими червями.

Луцилла попыталась сдержать внезапно проснувшуюся тревогу. Гигантские черви. Не Шаи-Хулуд. Не шайтан. Гигантские черви. Наконец-то появились наездники, оседлавшие червей, предсказанные Тираном!

— Это не пустая болтовня, — проговорила Швандью, недовольная затянувшимся молчанием Луциллы.

Это действительно не пустая болтовня, подумала Луцилла. Но ты называешь вещи согласно их описательным ярлыкам, а не по их мистическому смыслу. Гигантские черви. На самом-то деле ты думаешь о Тиране, Лето II, чей бесконечный сон продолжается в виде перлов сознания каждого такого червя. Во всяком случае, мы верим в это.

Швандью кивнула головой в сторону ребенка на лужайке.

— Как ты думаешь, этот гхола сможет повлиять на девочку, управляющую червями?

Наконец-то мы сбросили личину, подумала Луцилла, но вслух произнесла другое:

— Не чувствую никакой потребности отвечать на этот вопрос.

— А ты действительно осторожна, — сказала Швандью.

Луцилла выгнула спину и потянулась. Осторожна? Да, в самом деле! Тараза говорила ей: «Во всем, что касается Швандью, действуй со всей возможной осторожностью, но быстро. Временной промежуток, в течение которого мы можем достичь успеха, весьма узок».

Но в чем заключается этот успех? — подумала Луцилла. Она искоса взглянула на Швандью.

— Я не понимаю, каким образом тлейлаксианцы смогли убить одиннадцать этих гхола. Как они сумели преодолеть нашу защиту?

— Теперь у нас есть башар, — ответила Швандью. По ее тону чувствовалось, что она сама не верит в то, что говорит.

Напутствуя Луциллу, Верховная Мать Тараза сказала: «Ты — импринтер. Прибыв на Гамму, ты сама кое в чем разберешься. Но для выполнения своей миссии тебе не обязательно знать весь замысел».

— Ты только подумай о цене! — произнесла Швандью, неприязненно глядя на гхола. Мальчик в это время полз по лужайке, хватаясь за пучки травы.