Билет до Гавгамел - Юрий Мышев Страница 2
Билет до Гавгамел - Юрий Мышев читать онлайн бесплатно
Ознакомительный фрагмент
Я углубился в чтение послания, но чем дальше я читал письмо, тем большая ярость меня охватывала. Тон письма был заносчивым и высокомерным. Дарий называл себя царём, не прибавив этот титул к моему. Царь я, Александр, а не он, утративший свою власть над Азией. Дарий предлагал мне дать столько денег, сколько я мог бы собрать со всей Македонии, требовал вернуть ему мать, жену, двух дочерей и сына, захваченных мной в сражении при Иссе два года назад. Он пожелал уступить мне полцарства и огромный выкуп, но он предлагал то, что ему уже не принадлежало! В небе не может быть двух солнц – он должен покориться или биться до конца.
«Если ты способен выслушать разумный совет, – писал Дарий, – то довольствуйся отцовским царством и очисти пределы чужого. Будь же тогда моим союзником и другом. Я согласен дать клятву верности и принять её от тебя».
Я написал достойный ответ Дарию:
«Царь Александр Дарию. Дарий, имя которого ты принял, объявил войну Элладе и Македонии, потом пришёл Ксеркс с полчищами грубых варваров для завоевания нашей страны. Они разорили греков. Мой отец Филипп был убит людьми, которых вы соблазнили надеждой получить огромные деньги. Я, предводитель эллинов, желая наказать персов, вступил в Азию, вызванный на то вами. Вы помогли Перифу, который оскорбил моего отца. Во Фракию, которой мы владели, персидский царь Ох послал войско. Когда был убит мой отец Филипп, вы похвалялись в своих письмах, что это дело ваших рук. Ты сам с помощью Багоя убил Арсеса и захватил власть несправедливо и вопреки персидским законам. Ты разослал грекам враждебные послания обо мне, чтобы подтолкнуть их на войну со мной. Ты послал деньги Спарте и другим греческим городам. Ни один город их не принял, кроме Спарты. Твои послы отвратили от меня моих друзей и постарались разрушить мир, который я водворил в Элладе. После этих твоих враждебных действий я пошёл на тебя войной отмщения. Я победил твоих полководцев и сатрапов, а теперь и тебя и твоё войско и владею этой землёй, потому что боги отдали её мне.
И хотя не следовало бы тебе получить от меня никакого снисхождения, всё же обещаю тебе, что, если ты придёшь ко мне с покорностью, получишь без выкупа и мать, и жену, и детей.
Я умею побеждать и щадить побеждённых. А когда будешь мне писать, не забудь, что ты пишешь не просто царю, а своему царю – царю Азии.
Не вздумай обращаться ко мне как к равному. Если тебе что нужно, обращайся ко мне как к своему господину. Если же ты хочешь оспаривать у меня царство, то стой и сражайся за него, а не беги, ибо, где бы ты ни был, я найду тебя».
…Он спрыгнул с вагонной подножки на гравиевую насыпь.
Было облачно и ветрено. Под ноги летели сухие тополиные серёжки.
Невзрачное, отдалённо напоминавшее средневековый готический замок здание вокзала выделялось среди зелени деревьев жёлтым тусклым пятном в тон отцветающим пыльным облачкам одуванчиков. По обочинам железнодорожного полотна сохли пласты скошенной травы.
У него было такое ощущение, будто он постоянно находился в дороге. Уехал из дома, но никуда не приехал. Никто его не ждал, и ему никто не был нужен. И это почти не тревожило его.
В воздухе стояла густая смесь запахов сена, тополиных листьев, черёмуховой коры, пыли и мазута.
– Автобуса, как всегда, нет… – раздался за его спиной раздражённый женский голос.
Он оглянулся. На обочине стояла молодая женщина и, прикрыв ладонью глаза, напряжённо всматривалась в площадь перед старинным зданием вокзала.
…Они ехали в одном вагоне. Лица женщины он не разглядел – она села на поезд в пути поздно вечером на одной из небольших станций, – но голос её запомнил.
Общий вагон был переполнен. Она долго искала место, где бы можно было устроиться, и наконец остановилась около его купе.
– У вас свободно? Спасибо.
Села напротив него – там нашлось узкое пространство между двумя женщинами, достаточное для её хрупкой фигуры.
В вагоне всю ночь стоял глухой шум: позвякивали ложечки в стеклянных стаканах, слышался мужской храп, чьи-то стоны во сне; из соседнего отсека доносилась сбивчивая беседа демобилизованного полупьяного солдата с попутной девушкой, вынужденной терпеть навязчивого собеседника. От столика у окна тянуло лежалой колбасой, варёными яйцами; снизу, от пола, шёл терпкий стойкий запах прелой обуви. До поздней ночи их соседи, отставной военный и две его попутчицы, резались в карты, обсуждая последние политические события и делясь рецептами маринования раннеспелых огурцов.
Он был рад, что ему никто не докучал расспросами. Если бы не взгляды молодой женщины напротив, бросаемые на него в моменты вспышек пристанционных фонарей за окнами поезда, ночь прошла бы в сладкой дремоте. Взгляды казались ему изучающими, ироничными, и это раздражало его.
Незаметно за окнами вагона стало светать. До станции Уйнарга, указанной на его железнодорожном билете, оставалось, судя по расписанию, висевшему в начале вагона на двери проводницы, ещё полчаса, но он встал и направился в тамбур, не желая вступать в пустой, ненужный разговор с той молодой женщиной в случае, если они и правда раньше были знакомы.
Женщина сошла на его станции. Оказалось, что она тоже едет в село Подберёзкино.
– Ты, конечно, не узнал меня?
Он увидел на её лице лёгкую усмешку и… ничего знакомого.
– Так сильно изменилась?
Они вышли на дорогу, чтобы поймать попутку.
Он мучился тем, что не мог вспомнить её, – она, похоже, тем, что он не хочет поддерживать беседу.
– Как ты? – наконец решился он хоть на какую-то фразу. Но тут же пожалел об этом: спутница только и дожидалась его вопроса, ответ на который мог занять весь их совместный путь.
– Нормально, – она улыбнулась и посмотрела ему в глаза. – Стала артисткой, как мечтала. Карьера складывалась удачно. Играла в столичном театре Джульетту, Дездемону, Офелию. На гастролях во Франции познакомилась с бизнесменом. Он пришёл на мой спектакль и после его окончания преподнёс огромную корзину моих любимых белых роз. Через месяц мы поженились.
К сожалению, наша семейная жизнь не сложилась. Он был против детей, помешался на своём бизнесе. Настоял на том, чтобы я бросила театр. А дальше всё банально: он потерял ко мне интерес, завёл любовницу, скорее всего не одну. Мы развелись в прошлом году. В столичную труппу меня обратно не взяли. Работаю в провинциальном театре, – она печально вздохнула. – А как ты, Виктор? Помнишь, что обещал мне тогда после выпускного вечера? А сам уехал и пропал. Ни письма, ни весточки…
Виктор? Это его имя? Почему оно удивило его? Тут дошло до него, что он не помнил ни своего имени, ни своего прошлого. Значит… Значит, они действительно знакомы с этой женщиной и у них были серьёзные отношения в прошлом?
Он отделался фразой, которая, по его мысли, должна была снять напряжение между ними:
– Столько лет прошло…
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии