Враги по оружию - Виктор Глумов Страница 2

За распахнутыми воротами угадывались очертания танкера, преграждавшего путь. Пришлось оставить боевую технику при въезде. Как только Лекс высунулся из люка, до слуха донеслись бабьи вопли. Застрекотал автомат, выстрелы стихли. По-видимому, дикие не сопротивлялись.

Их выстроили вдоль ограждения, склепанного из ржавых кузовов. Бабы толклись слева, угрюмые мужики, все как один бородатые, — справа. Мужчин и женщин разделяли двое солдат с автоматами, еще двое прохаживались вдоль ряда пленных. Диких было человек тридцать. Возле офицера семенил коротконогий пузатый доносчик — Вымя. Феня стоял на коленях между автоматчиками и вытирал расквашенный нос.

— Где мятежники? — спросил Лекс, шагнув к офицеру.

— Прочесываем деревню, — бесстрастно ответил Ашер и ткнул прикладом Феню, пытавшегося встать с колен. Лекс схватил доносчика за грудки, встряхнул:

— Наврал нам, паскуда?! Вымя втянул плешивую голову в плечи, выпучил белесые глаза и затрясся:

— Я н-не знаю, н-не знаю, где они прячутся! Н-не знаю! Я все сказал, что знал!

Подоспевший сержант Рик, пожилой мужчина из диких, схватил за волосы первую попавшуюся девчонку, швырнул в пыль и прицелился ей в висок.

— Где мятежники? Девчонка заскулила, закрыла лицо руками.

— Считаю до трех, — проговорил он. — Если не ответите, я вышибу ей мозги. И раз, и два…

Все, даже тощая баба, похожая на высушенную рыбу, поняли, что он не шутит. Баба закричала:

— Пощадите! Скажу! Все скажу!

Феня выругался и сплюнул — тягучая слюна, смешанная с кровью, повисла на подбородке. Девчонка попыталась уползти к домам, но Рик пнул ее, и она распласталась на земле. Баба, по-видимому мать, указала на железные пластины ограждения:

— Там убежище…

Тотчас односельчане отшатнулись от нее, как от зачумленной. Женщина всхлипнула и, будто молясь, сложила руки на груди.

— Проверить! — Лекс стволом автомата указал на ограду. Бойцы подчинились. Со скрежетом отошла крайняя пластина, и Рик воскликнул:

— Вот они! А ну на выход, свиньи!

Их было человек двадцать: молодые женщины семенили гуськом, прижимая к себе скулящих детей. Тонкая, как тростинка, девушка с младенцем на руках рухнула на колени и запричитала, пытаясь схватить Рика за руку:

— Отпустите нас… мы не виноваты… Рик скривился и оттолкнул ее.

— Да будьте же людьми! — перешла она на крик.

Стройная брюнетка, замыкающая шествие, споткнулась, откатилась в сторону — в ее руке блеснул кинжал. Ударить Рика она не успела — ее прошила автоматная очередь.

На выстрелы прибежали люди Ашера, выстроились напротив пленных. Судьба их ждала незавидная: мужчин и баб, потерявших товарный вид, было приказано пустить в расход, молодых женщин отобрать, чтобы продать подороже на Мосту, на невольничьем рынке, как и детей.

Ашер ткнул автоматом в двух старух, кивком указал им направо. Ничего не подозревающие бабы подчинились.

— Вы обвиняетесь в предательстве, — огласил приговор Ашер, прохаживаясь перед пленными мужиками. Подождал, пока рядовые прицелятся, и рявкнул: — И приговариваетесь к расстрелу. Готовься… Целься… Огонь!

Рука Лекса не дрогнула, когда он нажал на спусковой крючок. Эти люди пошли против порядка. Если сегодня дать слабину, завтра другие последуют их примеру.

Грохот выстрелов утонул в женском вопле. Бабы продолжали орать, даже когда автоматы стихли.

Довершить операцию надлежало взводу Ашера. Рядовые оттеснили молодых женщин и приготовили ножи — резать им уши. Когда девочку лет четырнадцати поволокли в сторону, она ошалелыми от ужаса глазами посмотрела прямо в душу Лекса. Сглотнув, он отвернулся и приказал своим бойцам:

— Уходим. Дальнейшее — дело людей лейтенанта Ашера.

Командование — там, откуда не разглядеть заплаканных женских лиц. Высший офицерский состав должен принимать жестокие решения — во благо погрязшей в невежестве Пустоши. Когда-нибудь и Лекс научится держаться отстраненно. Сейчас же ему хотелось вымыться и содрать форму, пропахшую кровью, ведь раньше лейтенанту не доводилось участвовать в зачистках, да и справедливость он представлял себе иначе. Но приказ обжалованию не подлежит.