Охота на сверхчеловека - Дмитрий Казаков Страница 2

– Но я…

– Это приказ! – декан нахмурился. – Твой спецкурс дочитает Воронин, и экзамены примет он же. Не беспокойся.

– Может, тогда его и послать? Михаил немногим хуже меня разбирается в предмете. Он…

– Я знаю, – снова перебил декан. – Но есть еще один момент. Тебя здесь ничего не держит. Никакие привязанности, дети. Понятно, что мало кто в наши дни живет семьей, но ведь у тебя даже подружки нет.

Семен покраснел.

– Ничего, не смущайся. Я знаю, что гражданский долг по сдаче семенной жидкости ты выполняешь регулярно. Родители у тебя умерли, близких родственников нет. Никто не будет переживать по поводу твоего отсутствия. Командировка выписана на месяц, если не хватит, звони – продлим. Все, пока.

– Да, я понял… хорошо… – Радлов поднялся и, забыв попрощаться, вышел из кабинета. Только едва не врезавшись в стенку, осознал, что идет не в ту сторону. Развернулся и понуро зашагал к лифтам.

Ехать совершенно не хотелось. Больше всего на свете Семен ценил размеренное, предсказуемое и спокойное существование. Такие вещи, как путешествия, в него никак не входили. При одной мысли о том, что придется покинуть обжитую квартиру и мчаться за тысячи километров, Радлову становилось плохо.

Спустился на первый этаж. Шаркая по начищенному полу, прошел через рамку антитеррористического сканера. Хлопнула дверь, ноздрей коснулся мощный запах свежей майской листвы. От него в голове немного прояснилось, хотя мысли остались столь же мрачными.

Семен прошел на стоянку, где его «Тимберли» скучал в небольшой компании автомобилей припозднившихся на работе коллег. Система опознавания пискнула, поднялась напоминавшая серебристое крыло дверца. Радлов плюхнулся на сиденье, и панель управления перед ним замигала, как новогодняя елка.

– Выберите маршрут, – произнес бесцветный голос, непонятно даже, мужской или женский.

В памяти «Тимберли» хранились десятки самых разных тембров, но хозяин не стал ничего менять, оставил заводские настройки.

– Домой, – сказал Семен, устало откидываясь на спинку кресло и ощущая, как она течет, двигается под ним, приспосабливаясь к хозяину.

Автомобиль бесшумно и плавно двинулся с места. Проплыли кованные из черного металла створки ворот, утилизатор мусора за ними. Радлов оказался на забитом машинами проспекте, ранее носившем имя Гагарина. Пятнадцать лет назад, после того как Россия вошла в Евросоюз, его назвали заново, в честь Солано, мелкого политического деятеля начала века. Жители Нижнего тогда попытались протестовать, но их протестов никто не услышал, а рьяным крикунам заткнуло рты всемогущее Агентство Специальной Информации.

Едва Радлов покинул территорию университета, законом защищенную от рекламы, компак на его поясе завибрировал, сигнализируя, что начал отсев рекламных сообщений и звонков.

«Тимберли» лавировал в потоке транспорта, а стекла его периодически темнели, отбивая рекламные бомбы и направленные проекции. Семен прекрасно знал, что без фильтров давно ослеп бы от цветастой мешанины активных баннеров и оглох от сотен голосов, предлагающих средства женской гигиены, аксессуары для компаков, новый альбом Аллы Пугачевой и тысячи других, столь же «нужных» товаров…

С проспекта Солано повернул на Бекетова, а еще через полсотни метров юркий «Тимберли» сдал в сторону и нырнул к воротам жилого комплекса. Те живо поднялись, пропуская автомобиль. Тот проехал еще немного и замер на собственном парковочном месте. Выбравшись из салона, Радлов у самого лифта столкнулся с соседом – отставным военным, полвека назад воевавшим в ныне несуществующей стране – Афганистане.

Сейчас Афганистан – часть отравленной ядерными взрывами территории, где отсутствует государственная власть, а правят вооруженные банды. Тянется она от Средней Азии до Палестины, а называют ее просто – Огненный Пояс.

– Вечер добрый, – пророкотал сосед.

– Добрый. Как ваше здоровье, Альберт Иванович?

– Ничего, – кивнул старик. – Последний штамм действует просто чудесно. Вы ведь слышали по него? Линия Два-Три-Но-Семьсот-Тринадцать, подвид «Очистин-111».

– Нет, – поспешно замотал головой Семен. – Простите, но я крайне тороплюсь.

О медицинских бактериях и их чудесных свойствах сосед мог болтать бесконечно, благо только из-за них он оставался в живых.

– А ведь есть еще «Очистин-112»… – донеслось в спину, когда Радлов входил в лифт.

Поднявшись на свой этаж, обнаружил следы пребывания молодежи – два пустых пульверизатора и сладковатый запах какого-то дурмана. От него закружилась голова, а походка сделалась неровной. Ручку двери Семен нащупал не сразу, да и та опознала его отпечатки не в первую секунду.

Едва ввалился в квартиру, ожил занимавший большой кусок стены телевизор. Донеслось бодрое лопотание диктора:

– …новых рабочих мест в Рио-де-Жанейро. Сегодня утром из Афин вышел конвой с турецкими депортантами, вывезенными с территории Рейнской провинции. У острова Хиос он был атакован силами ВМС и ВВС Турции, но успешно прорвался к побережью и…

Голос истончился и пропал, на смену ему явился другой, истеричный, визжащий – в телесеть прорвалась информационная бомба:

– Сенсация! Председатель Европейского суда – тайный мусульманин! Шоколад «Трах» с марихуаной – ваш путь к сладкой жиз…

Сработали программы безопасности, и бомба с треском растворилась. Вновь забубнил диктор, на этот раз о том, что в сельских районах Ирландии началась эпидемия неизвестной болезни.

– Все как всегда. Как этот мир еще не провалился в тартарары? – пробормотал Радлов, расстегивая пояс и вместе с вибрировавшим компаком бросая его на диван.

Пройдя в ванную, расстегнул костюм по съемному шву и бросил в пасть стиральной машине. Та ожила, заурчала, как большой кот, а ванная принялась наполняться водой.

За час, потраченный Семеном на сборы, телевизор обрушил на него с полтора десятка законных рекламных сообщений, еще три информационных бомбы и вылил настоящий поток новостей. Президент Евросоюза Хенрик Рогге прибыл с визитом в Мадрид; на границе с Китаем в Западной Сибири произошло несколько перестрелок; беженцы-мутанты из Огненного Пояса прорвали кордоны в Пенджабе; полностью, до последнего человека, уничтожено правительство Мексики; распался союз государств Юго-Восточной Азии…

Земля кипела и бурлила, будто громадный котел, повешенный над доменной печью, и в середине тридцатых это было ее обычным состоянием. Сенсации рождались и гибли, чтобы уступить место другим. Новости устаревали в течение нескольких дней, а информационный поток обретал плотность бьющей по голове дубины.

– Это, кажется… все, – Радлов с сомнением посмотрел на аккуратный чемоданчик из серого тевлара, и попытался вспомнить, что именно забыл.

Попытка успехом не увенчалась. Так что он заглянул на кухню, где шипел и бурлил в углу бактериальный холодильник. Натянул выплюнутый стиральной машиной костюм и вышел из квартиры. Через несколько минут «Тимберли» вынырнул из ворот жилого комплекса и помчался по Бекетова, затем по проспекту Солано в сторону аэропорта.