Мрачный Вторник - Гарт Никс Страница 2

Мрачный Вторник фыркнул, не без удовольствия отметив, что сам-то он все же выше посланников — при всем их семифутовом [1]росте. Его слуги были большей частью покалечены и покорежены неизбежным соприкосновением с Пустотой, но к нему это не относилось. Мрачного отличала жилистая худоба неутомимого бегуна или пловца, способного поспорить с могучей рекой. Он презирал модные костюмы, предпочитая кожаные штаны и простую, опять-таки кожаную, короткую куртку, обтягивающие его торс и жилистые руки. Кисти рук скрывали отороченные золотом перчатки из некоего серебристого, без труда гнущегося металла. Эти перчатки Мрачный Вторник носил всегда. И за работой, и вне ее.

— Я прочел письмо, — проворчал он. — Мне нет дела до того, кто правит Нижним Домом. Или любым другим, если уж на то пошло. Дальние Пределы принадлежат мне. И моими останутся.

— Но Волеизъявление…

— Я позаботился о фрагменте, находящемся у меня. Причем гораздо лучше, чем растяпа Понедельник, — перебил Мрачный Вторник. — Полагаю, в этом смысле опасаться нечего.

— Написавший письмо полагает иначе.

— В самом деле? — Мрачный Вторник снова нахмурился. Шрамы, красовавшиеся у него на месте бровей, сошлись у переносицы. — Что же вам известно такого, что неизвестно мне?

— Нам известен способ, позволяющий тебе ударить по Нижнему Дому и по этому… Артуру Пенхалигону. Лазейка в Соглашении…

— В нашем Соглашении? — прорычал Вторник. — Надеюсь, речь не идет о чем-то таком, что даст возможность Среде или недоумку Пятнице вторгнуться в мои владения?

— Нет-нет, ни в коем случае. Этой лазейкой можешь воспользоваться только ты. Соглашение воспрещает вмешательство Доверенного Лица в дела собственности, принадлежащей другому Доверенному Лицу. Но что, если бы ты предъявил законное право на Нижний Дом и на Первый Ключ? Они стали бы твоей собственностью, а не чьей-либо еще!

Мрачный Вторник вполне понял, что имелось в виду. Если под некоторым предлогом объявить, что этот, как его, Артур ему кое-что должен, можно будет потребовать Первый Ключ в качестве платы. Была лишь одна проблема, о которой Мрачный и уведомил посланника. А именно: за Артуром никакого долга не числилось.

— Но ведь прежний мистер Понедельник задолжал тебе за целые двенадцать дюжин металлических порученцев, разве не так? — напомнил посланник.

— И за них, и за многое другое, как обычное, так и штучное, — ответствовал Мрачный Вторник. И с лицом, исказившимся от гнева, добавил: — Ни за что не заплачено! Я не получил ни денег, имеющих хождение в Доме, ни Жителей для работы у меня в Яме!

— Тебе известно, что за неуплату долгов ты имеешь право потребовать имущество должника. Если ты уже произвел опись имущества прежнего мистера Понедельника, а Суд Дней вынес приговор, гласящий, что тебе должно быть передано право владения, а также Ключ, следовательно…

Мрачный Вторник понял, куда клонит его собеседник. Если бы он начал требовать свое с мистера Понедельника прежде, чем Артур вступил во владение, — тогда да, тогда Артур унаследовал бы долг.

— Но я не производил описи, — сказал он посланцу. — И Суд, блюдя справедливость, не мог…

Более рослый из двоих улыбнулся и вытащил из жилетного кармана длинный свиток пергамента. Свиток на глазах удлинялся, пока его вытаскивали наружу, так что в конце концов посланник развернул лист размером со средний ковер. Он был покрыт красновато светящимся, словно тлеющим, текстом, внизу свисало несколько золотых печатей, прилепленных радужным воском, то и дело менявшим цвет.

— По счастью, Суд успел собраться на специальное заседание, возымевшее место за мгновение до смещения прежнего мистера Понедельника. И я имею честь доложить, что ты выиграл дело, Мрачный Вторник. Ты имеешь полное право требовать долги Нижнего Дома с его новых хозяев. При этом вынесено еще и особое определение, дающее тебе полномочия требовать долг во всем, что касается Второстепенных Царств.

— Они подадут апелляцию, — буркнул Вторник, однако все же протянул руку и взял свиток.

— Уже подали, — кивнул посланник.

Он вытащил из серебряного чехольчика сигару с обрезанным концом и прикурил ее от длинного языка синего пламени, возникшего у него прямо из пальца. Глубоко затянулся и выдохнул длинную струйку серебристого дыма, которая уплыла и смешалась с густыми грязными клубами, повисшими у них прямо над головой.

— В смысле, Местоблюститель подал. Это существо, ранее представлявшее собой часть первую Волеизъявления, теперь называет себя Первоначальствующей Госпожой. И у нас есть основания полагать, что Артур Пенхалигон ни в малейшей степени не подозревает о происходящем!

— Не нравится мне все это крючкотворство… — проворчал Мрачный Вторник. Он мял подбородок окованной металлом рукой, рассуждая словно бы про себя. — Если так поступают в отношении Нижнего Дома, где гарантия, что однажды то же самое не проделают и со мной, с моими владениями? Вдобавок я вижу здесь печати всего лишь трех Грядущих Дней…

— Если ты добавишь к ним свою, мы будем иметь четыре печати из семи, что составит необходимое большинство. И тогда Нижний Дом — твой.

Мрачный Вторник поднял глаза и посмотрел на рослого посланника.

— Я ведь заберу Первый Ключ, если преуспею и смогу отобрать… в смысле, вернуть долг?

— Естественно. И Ключ, и вообще все, что сумеешь взять во Второстепенных Царствах.

На лице Мрачного Вторника на миг промелькнуло нечто вроде улыбки. Итак, он может унаследовать Первый Ключ — как и все, что ныне принадлежит этому Артуру.

— И никто не вмешается? — спросил он. — Что бы я ни творил во Второстепенных Царствах?

— Во всяком случае, что касается нашей… службы — ты имеешь полное право отправиться в этот мир, именуемый Земля, и вершить там все необходимое для возвращения долга, — сказал посланник. — Мы только советовали бы воздержаться от… как бы выразиться… слишком уж явного мародерства или заметных разрушений. И тогда сколько-нибудь серьезных нареканий, как нам кажется, не возникнет.

Мрачный Вторник снова уставился на пергамент. Искушение было велико. У него даже глаза разгорелись странным желтым огнем, ни дать ни взять отражая блеск золота. В конце концов он выставил большой палец и — как был, в перчатке — прижал его к пергаменту. Ударил сноп резкого желтого света, и четвертая печать, материализовавшись, зазвенела о три остальных, а радужная ленточка переливчато замерцала.

Двое посланников негромко зааплодировали. Даже слуги Мрачного ненадолго оставили разгрузку поезда и уставились на происходящее. Недреманные надсмотрщики тут же принялись раздавать колотушки, заставляя вернуться к работе.

Мрачный Вторник свернул пергамент и засунул его за раструб левой перчатки. Свиток послушно съежился до размеров почтовой марки и без труда спрятался у запястья.