2024-й - Юрий Никитин Страница 2

— Из налоговой? — спросил я натужно бодро.

Он отмахнулся:

— Да кому такая мелочь нужна? С нас еще стричь нечего.Из юридической фирмы.

— Какого хрена? — спросил я настороженно. —Услуги предлагают? Гони. Только вежливо. Юристы — народ пакостный излопамятный.

Он покачал головой.

— Нет, как раз грозят будущими штрафами ипреследованием по закону.

— Грозят?

— Намекают, — поправил он себя, педантичный,всегда придерживается точных формулировок. — Пока нас привлечь еще нельзя,говорят, но направление наших работ, дескать, неминуемо приведет к тому, что…

— Хорошо, — прервал я, — давай, пригласи.Только диктофон поставь на столе так, чтобы сразу видели. Мол, фиксируем, чутьчто — сами возбудим дело об угрозах и вымогательстве.

Он вышел, косолапя, несмотря на свой малый рост, как всегдахмурый и не обращающий внимания на свой имидж. Я быстро оглядел кабинет,мысленно представил себя, смотрюсь неплохо, только обеспокоенное выражениенужно убрать. Страна богатеет, нефтедоллары прут, покупательная способностьрастет, бизнес развивается…

В кабинет зашли двое, обоих можно использовать как наглядноепособие по имиджу: мужчина средних лет, средней внешности и одет настолькотщательно, что даже незаметно, во что и как, полноватый и какой-то округлый,как все юристы, которых я встречал, плюс молодая женщина в очень строгомделовом костюме. Настолько подчеркнуто деловая и бизнес-ледистая, что я сразуотметил длину ее стройных ног, обе выпуклости на груди и тугой пук волос,завязанных узлом на макушке. В кино такие вот на свидании распускают роскошныеволосы, что очень эротично, сами оказываются страстными и сексуальными…

Стараясь выглядеть крутым и бывалым, я сказал ей взглядом,что пусть не прикидывается, никакая не сексуальная, а именно вот такая, каквыглядит. Она посмотрела бесстрастно и холодно.

Я жестом пригласил их сесть, у меня как раз два стула помимомоего, на большее не хватило денег.

— Чем могу быть полезен? — спросил я и улыбнулся.Карнеги сказал, что такая херня ничего не стоит, а пользу приносит. — Я всамом деле могу быть полезен? Чем?

Они сели рядом, слегка касаясь друг друга локтями,одинаковые и слаженные, как проработавшие не один год напарники. Я сразу ощутилк мужчине понятную неприязнь самца.

— Можете, — ответил мужчина. — Даже должны.

— Чем? — повторил я.

— Своей работой, — ответил он. — Мы изобщественной организации «Социальное равновесие». Заведующий юридическимотделом Вадим Верес, а это ведущий сотрудник отдела — Тамара Вовк.

Женщина кивнула при упоминании ее имени, губы красивовылепленные и припухшие, без впрыскивания геля не обошлось, в природе настолькоэротичных не бывает… Я наконец оторвал взгляд от ее зовущего рта и сказал всетак же вежливо:

— Ну, а я, как вы догадались, директор этой фирмы,Владимир Черновол. Чем могу?

Верес сказал вежливо:

— Наша организация выступает за сглаживание всехсуществующих конфликтов в мире. Несмотря на то что мы являемся обществомдобровольным, вес имеем очень даже приличный. Спонсируют нашу деятельностьочень могущественные фонды, а в число учредителей входят такие известные фирмы,как…

Женщина высокомерно следила, какое впечатление произведут наменя громкие имена, но я пропустил мимо ушей фамилии в самом деле известныхполитиков, все — бывшие, пара экс-звезд и несколько имен, которые ничего неговорят, но, видимо, это и есть финансовые тузы, что оплачивают их синекуру.

Он сделал паузу, но не для того, чтобы проверитьвпечатление, видно же, что я из поколения молодых революционеров, на которыхимена сильных мира сего действуют как раз наоборот: вызывают протест и желаниедать сдачи.

— Вас, конечно, интересует, — поинтересовался он стой же вежливой бизнес-улыбкой, — почему пришли к вам…

— Да, — ответил я и не удержался: — Простоспать не могу, все интересуюсь и интересуюсь.

Он кивнул, улыбка шире не стала, все такой же вежливый ировный, с внимательными глазами и в доверительной позе, ну там нужное положениерук, локтей, сцепленные пальцы…

— Вас заинтересовала бы наша деятельность, —продолжил он, — если бы вы узнали, что мы предъявили иск к Близзарду. Этонаш первый иск, он создаст прецедент. Сразу хочу сказать, что шансы на победу всуде у нас не просто высоки, а практически абсолютны.

Я пробормотал, стараясь показать, что началзаинтересовываться, но ничуть не трушу, ну вот ничуть, ни капельки:

— Постойте-постойте… что-то слышал краем уха.

— Что именно слышали?

Я сдвинул плечами.

— Да только, что среди множества исков, которыеполучает эта компания, как, впрочем, и все крупные фирмы, она получила инесколько весьма идиотских… Что и понятно, все хотят урвать кусок от лакомогопирога. За каждым миллиардером охотятся весьма беспринципные людишки. Это ятак, вообще.

Он не шевельнул и бровью.

— Вам трудно поверить, — проговорил так жевежливо, — что некоторые могут действовать в этом мире и бескорыстно? Невиню, сам долгое время не верил. Но в этой организации, где работаю сейчас, всамом деле столкнулся с энтузиастами.

— Что за иск? — перебил я.

Он вздохнул, готовясь к неприятному разговору и, как японял, к непониманию позиции такими вот, как я, тупыми и оченьнеинтеллигентными.

— Мы против, — заговорил он, — жестокости инасилия к животным. Сперва нашей организации удалось добиться запретаиздевательства над домашними животными, потом сумели заставить конгрессменовбольшинства стран принять законы, ограничивающие истребление диких зверей идаже создать так называемую Красную Книгу…

— Ого, — сказал я, — так у вас древняя фирма!Красная Книга, как я думал, придумана вообще при фараонах. И формулу «Волки —санитары леса», это вы придумали? Ясно. Так, а в чем ваши претензии к фирмеБлиззард, а также к нам? Хочу попутно поблагодарить вас за лестный ряд.Оказаться на одной скамье подсудимых с Близзардом — великая честь для всехдевелоперов.

Юрист взглянул на женщину, она кивнула и заговорила строгимпротокольным голосом:

— Так как вашей фирмой, из-за вашей малозначительности,как вы только что упомянули, никто всерьез заниматься не хочет, это поручилимне, как вчерашней выпускнице юридического института.

— Слушаю вас, — сказал я заинтересованно. — Увас в очках простые стекла?

— Нет, — отрезала она, — у меня диоптрии.

На мой взгляд, там если и есть диоптрии, то не больше чемполпроцента, а такое нарушение зрения нормальные люди вообще не замечают. Эталибо чересчур заботится о здоровье, либо выпендривается, умной хочет выглядеть.Хорошо хоть не покрасилась под брюнетку.