Последняя битва - Роман Злотников Страница 2

Однако обычно ранний подъем Клунга был вызван тем, что его старые кости к утру начинали ныть, словно ощущая и здесь, в самом сердце иссохшей пустыни, неизбывную предутреннюю сырость, бывшую столь привычной в далекие времена его служения в Горном храме. Тот храм был вырублен в скальном массиве под водопадом. Столь необычное расположение было вызвано тем, что храм тот одновременно служил и местом, куда весь год, до прихода каравана из Фивнесса, свозилась добыча из окрестных золотых рудников. Так что сырости там хватало. И, судя по всему, за те пятнадцать лет, что он служил в Горном храме, она успела настолько пропитать все поры его тела, что теперь каждое утро, примерно за час до рассвета, он поднимался и, не вызывая послушника, собственноручно растапливал жаровню. А затем усаживался над углями, придвинув поближе распухшие от артрита колени и улавливая жар растопыренными пальцами. Но сегодня у Рта Сха была более веская причина подняться пораньше. Предстоял особенный день. Вчера приехали гости, которых он давно ждал. Они прибыли в храм еще днем, около полудня. Но долгое путешествие через пустыню утомительно даже для человека, привычного к местному климату. Что уж говорить о гостях, прибывших из такого далека. Поэтому Клунг не стал назначать встречу в день прибытия, а послал сообщение, что Рот Сха примет гостей завтра, сразу после утреннего Возглашения Величия. Так что нынешний утренний подъем не имел никакого отношения к ноющим суставам (во всяком случае, Клунгу очень хотелось так думать).

Сегодняшнее утро Рта Сха началось с парной бани. Целый час он сидел в плотном кожаном мешке, в который по длинному медному колену поступал ароматный пар из котла, наполненного ключевой водой, редкими травами, толченым янтарем и серебряными монетами. После парной телом господина занялся толстый евнух с сильными руками. Когда он закончил, преподобный Клунг чувствовал себя словно петрушка в салате. Еще и от того количества оливкового масла, которое евнух-массажист не просто втер, а прямо-таки вбил в его кожу. Затем последовала маска из целебной глины, педикюр и облачение. Уже месяц как было объявлено, что в один из дней Перевала лета Рот Сха лично отслужит одно из Возглашений Величия Сха. Поэтому за глинобитными внешними стенами Храма вот уже полторы луны скапливались паломники. К настоящему моменту в палаточном лагере их уже было более восьми тысяч душ. А вчера утром, когда высланный навстречу гостям разъезд храмовой стражи принес весть, что к полудню гости достигнут пределов Храма, Старшим глашатаем было объявлено, что Рот Сха избрал для личной службы следующее утреннее Возглашение.

Когда Хранитель облачений опустил на чело Клунга массивный золотой обруч с изображением вздыбленного Отца надо лбом, Рот Сха повернулся к полированной бронзовой пластине вделанной в стену рядом с аркой двери, окинул себя придирчивым взглядом и удовлетворенно кивнул. Парадное облачение Рта Сха весило в общей сложности почти сорок стоунов, и вынести в нем трехчасовую службу было бы нелегкой задачей даже для молодого и здорового человека. Но Клунгу было важно показать гостям, что он еще вполне в силе. Просто высокий пост, для того чтобы вести разговор на равных (а именно так он и собирался вести разговор), в его глазах ничего не значил. Необходимо было и виртуозное владение искусством интриги (без чего, как все понимали, невозможно было подняться до столь высокого поста в иерархии Сха), и достаточное физическое здоровье. Поскольку затеваемая интрига, с одной стороны, должна была занять довольно длительное время, а с другой — иметь крайне ограниченный круг посвященных, обе стороны должны были иметь основания надеяться, что влияние случайностей, связанных со здоровьем этих посвященных, будет сведено к минимуму. И сейчас, после столь длительной и сложной подготовки, Клунг чувствовал себя в силах провести утреннее Возглашение таким образом, чтобы у гостей (которые, естественно, были приглашены на службу) не осталось никаких сомнений в его отличных физических кондициях. Жрец еще раз придирчиво окинул взглядом свое отражение и величественно кивнул. Старший распорядитель, уже половину боя переминавшийся с ноги на ногу в проеме двери, торопливо обернулся и махнул церемониальным платком. По этому знаку на хорах Храма гулко заревели рога, а церемониальные служки загремели трещотками, этим божественным звуком возглашая появление пусть и не самого Отца (он-то, наверное, смог бы объявить о себе и без помощи погремушек, вытесанных из благородного нефрита), но уж во всяком случае лица, ближайшего к Нему. Рот Сха выждал еще мгновение и шагнул вперед, совершенно не почувствовав своих больных суставов. Да, пожалуй, несмотря на тщательно культивируемую среди иерархов и послушников легенду о скромности и безыскусности жития Рта Сха стоит подумать над тем, чтобы почаще отдавать свое тело в умелые руки этого евнуха… Трапезу накрыли в Приделе водяных змей. Гостей провели северной колоннадой, а сам Клунг, сбросив тяжкое облачение, к концу службы уже ощутимо клонившее его к земле, и совершив скорое омовение, добрался до Придела по подземной галерее. Он должен был появиться перед гостями уже умытый и по-прежнему свежий, запоздав лишь слегка и продемонстрировав тем самым, что долгая трехчасовая служба не слишком его утомила.

Когда он неторопливым, но по-молодому упругим (несмотря на гудящие ноги) шагом вошел в Придел, гости еще омывали руки в поднесенных каждому из них золоченых чашах с водой, ароматизированной мускусной эссенцией. Клунг поднял обе руки в традиционном приветствии, характерном для местности, из которой прибыли гости, а те склонили головы, прижав обе ладони к левой стороне груди, как это было принято среди народа Хемта. Клунг помедлил мгновение и заговорил торжественным голосом:

— Я рад, что вы откликнулись на мое приглашение и доставили себе труд совершить столь долгое и многотрудное путешествие, дабы выслушать мои скромные предложения.

Старший из присутствующих согласно наклонил голову.

— Мы счастливы видеть и внимать Рту Сха, известному своей мудростью далеко за пределами Хемта.

Оба едва заметно скривили губы в намеке на улыбку, как бы показывая, что воспринимают эти фразы всего лишь как формальность, пусть и обязательную. После чего Клунг сделал радушный жест в сторону накрытого стола и, сделав шаг вперед, опустил свой сухопарый зад на приготовленное для него место…

Первые полчаса беседа вертелась вокруг довольно безобидных тем. Младший из гостей оказался неплохим знатоком фалеристики. Так что жрец получил немалое удовольствие, подробно обсудив с ним тонкости изменений в изображении грифа на нагрудной бляхе горгосского центора от эпохи Гнарга I до падения Горгоса. Впрочем, Клунгу было понятно, что подобный выбор сопровождающего в первую очередь имел целью показать ему, что, несмотря на тяжкие удары, полученные Орденом от Измененного, его силы и умения отнюдь не утеряны…

Спустя полтора часа, когда гости отдали должное изысканным блюдам и слуги, внеся кувшины с легким вином и подносы со сладостями, наконец оставили их одних, жрец решил, что настало время для серьезного разговора.

— Не соблаговолит ли мой уважаемый гость сообщить мне, что думают в Ордене по поводу Корпусных школ?

Губы старшего из гостей тронула легкая улыбка.

— Мы предполагали, что ваша обеспокоенность вызвана в основном деятельностью Измененного именно в этом направлении. Поэтому я готов со всей ответственностью заявить, что Орден полностью разделяет вашу тревогу. — Гость сделал паузу, многозначительно глядя на собеседника. — Семнадцать лет назад, когда Измененный только разворачивал свою деятельность в этом направлении, мы уже пытались обратить внимание многих на всю опасность его попыток, но нас мало кто послушал. И вот время показало, что наши предостережения имели достаточные основания.