Тайна королевского меча - Шерит Болдри Страница 2

Финн Торсон хлопнул ладонями по столу и поднялся во весь свой гигантский рост.

— Начнём с компенсации, — официальным тоном объявил он. — Мы с Джефри Мэйсоном поделим между собой расходы и возместим мастеру Фримену стоимость разбитой посуды.

— Уж надеюсь, — пропыхтел лавочник, поглаживая обширное брюхо.

— Я попрошу оценить ущерб брата-эконома Барнабаса, — продолжал шериф. — Устраивает, Рис?

Рис Фримен угрюмо кивнул. Гвинет подумала, что будь его воля, он бы оценил свои горшки гораздо дороже, чем они того стоили.

— Теперь что касается наказания…

Финн Торсон ещё раз мрачно оглядел четверых друзей.

— Айво и Амабель — пойдёте с мастером Фрименом. Приведёте в порядок разгромленную вашими стараниями лавку. И смотрите у меня — чтобы, когда я пришёл, там с пола есть было можно!

— Это нечестно! — завопил Айво в непритворном ужасе. — Сам подумай — там же полгода никто не убирал!

— Вот и вспомнишь об этом в следующий раз, как задумаешь какую-нибудь каверзу, — ответил ему отец. — Забирайте их, мастер Фримен, они ваши до конца дня.

Рис Фримен ухватил Айво за плечо. Айво с отвращением стряхнул его руку и вылетел из комнаты. Амабель не двинулась с места:

— Я тут не при чём, и не понимаю, почему я должна…

— Делай, как тебе сказано! — рявкнул шериф. Амабель испуганно ойкнула и бросилась догонять брата.

Рис Фримен, отдуваясь, двинулся за ними. В дверях он обернулся, и сказал, широко улыбаясь:

— Справедливый вы человек, мастер Торсон, что есть, то есть.

Финн Торсон молча ждал, пока посетитель уйдёт. Затихли вдали шаги, хлопнула входная дверь, впустив на мгновение шум рыночной площади. У Гвинет душа ушла в пятки. Что-то грозный шериф придумал для них с Гервардом?

— Теперь ты, юный Гервард, — медленно произнёс шериф.

За окном простучали копыта, и кто-то забарабанил в дверь. Посетителя впустили — по коридору загрохотали шаги. Ещё миг, и незнакомец в чёрном плаще влетел в комнату и остановился перед шерифом.

— Кто из вас Финн Торсон? — спросил он, глядя на шерифа и Джона Брокфилда.

— Я Финн Торсон, — шагнул вперёд шериф. — А кто вы, сэр?

Незнакомец откинул капюшон, открыв худое бородатое лицо и сверкающий ворот кольчуги.

— Я помощник шерифа Бристоля, — представился он. — Я к вам с дурными вестями. Вчера во время публичной казни сбежала целая шайка мятежников. Прямо с виселицы. И, похоже, они направляются в вашу сторону.

Мятежники! Гвинет и Гервард затаили дыхание.

— Подробности — в письме шерифа.

Вновь прибывший бросил на стол свёрнутый в трубку пергамент.

— Минутку, — сказал Финн Торсон. — Гервард и Гвинет, отправляйтесь с мастером Брокфилдом на ферму и вычистите свинарник. Мастер Брокфилд, отведите их на место и проследите, чтоб работали на совесть.

— Ох, прослежу, — ответил Джон Брокфилд и подмигнул Герварду. — А свинарник-то уж семь денёчков никто не убирал!

Фермер легонько подтолкнул их к выходу, и сам двинулся следом. Обернувшись в дверях, Гвинет успела увидеть, как Финн Торсон сломал печать и, шевеля губами, принялся читать письмо. Увы — Джон Брокфилд захлопнул дверь, и Гвинет так ничего и не услышала.

Гвинет с надутым видом сидела на бревне возле свинарника. У ног её лежала лопата. Неподалёку в грязной луже посреди высохшего озера довольно хрюкали свиньи. За старицей виднелось русло реки, отмеченное сухими камышами и голыми облетевшими ивами. Низкое зимнее небо потемнело от туч, ветер кидал в лицо мелкую снежную крупу.

Гвинет поёжилась и плотнее завернулась в тёплый плащ. Вот уж последнее место, где она хотела бы оказаться холодным декабрьским днём! Матушка, небось, печёт рождественский хлеб [1]— до праздника осталось всего несколько дней. В тёплой кухне приятно пахнет пряностями и сдобой… И вместо того, чтобы помогать матери, она, Гвинет, как дура, мёрзнет посреди заснеженного поля! Причём согреться здесь можно только одним способом — пойти и помочь Герварду выгребать навоз. Но уж лучше умереть от холода, чем принять незаслуженное наказание.

Мысли её переключились на гонца из Бристоля и принесённые им новости. Целая шайка мятежников! И, может быть, все они сейчас скачут сюда, в Гластонбери… Гвинет вздрогнула, представив себе, как по дороге от переправы несётся толпа вооружённых всадников.

— Эй!

Её размышления прервал возмущённый оклик. Из свинарника вылез Гервард с лопатой в руках. Его каштановые волосы взмокли и прилипли ко лбу.

— Ты что расселась? Мастер Торсон назначил наказание нам обоим!

— Но я-то поросёнка не воровала, — заметила Гвинет. — Так с какой радости я должна чистить грязный хлев?

— Ты смеялась не меньше нашего, — возразил Гервард, втыкая лопату в землю. — Тебе тоже понравилось, когда мы запустили поросёнка в лавку мастера Фримена!

— А уж теперь-то как нравится! Мёрзнем тут, как идиоты, — а я сейчас могла бы печь хлеб с матушкой, или помогать госпоже ле Февр с вышивкой…

— Госпожа ле Февр, госпожа ле Февр! — передразнил её брат. — Только и слышно, что про госпожу ле Февр и её распрекрасные вышивки… Ни о чём другом и говорить не можешь!

Гервард даже покраснел от злости.

— Так ты будешь помогать, или нет?

— Нет!

— Тогда вот тебе!

Увидев, что сестра упрямо сжала губы и не двигается с места, Гервард нагнулся и запустил в неё пригоршней грязи. Гвинет вскочила и попыталась увернуться, но не успела. Тяжёлый ком плюхнулся к её ногам, обрызгав плащ и подол платья.

— Посмотри, что ты наделал!

Гвинет, как свирепая фурия налетела на брата и толкнула его двумя руками.

Гервард попятился, потерял равновесие и скатился вниз, на дно высохшего озера. Ещё немного, и он присоединился бы к свиньям мастера Брокфилда, но налетел на что-то и остановился возле самой воды. Свиньи подняли пятачки и с интересом уставились на него маленькими глазками.

Отплёвываясь, Гервард поднялся на четвереньки. Жидкая зеленовато-коричневая грязь облепила ему лицо и одежду. Гвинет расхохоталась.

— Не смешно! — возмутился Гервард. — Я головой ударился!

Лицо Гвинет моментально стало серьёзным. Покалечить брата она не хотела.

— Что там такое? Камень? Крови нет? — забеспокоилась она, подходя к краю обрыва.

Гервард ощупал голову, втерев в волосы добавочную порцию грязи.

— Нет. Наверное, это был корень. Только острый какой-то…