Рулетка колдуна - Александр Гейман Страница 2

— О, ничего, — Вианор, похоже, совсем не обиделся и вообще держал себя так, будто ему было отчего-то весело. — Кстати, мастер Грэм, я действительно посвящен в рыцари, как ты мог догадаться по моему мечу. Но ты можешь звать меня просто Вианор, хорошо?

— Хорошо, господин маг… Вианор… а меня можно звать Грэм. Но я…

— Да, да, — у тебя много вопросов, и я все объясню. Во-первых, откуда я: я тайно приехал с материка в лодке, которую спрятал на берегу. Что я здесь делаю — я собираюсь устроить побег рыцаря Трора. А тебя я хочу попросить о помощи, и вот почему обо всем рассказываю.

И Вианор как ни в чем не бывало замолчал, вопросительно глядя на Грэма, — можно было подумать, что он спросил «Вы не знаете, который час?» — и теперь ждет ответа.

— Мне ужасно нравится сэр Браннбог, — начал ошеломленный Грэм, — но… почему я? И… почему вы… ты хочешь освободить его, Вианор? И мой отец… он…

— Есть в мире вещи, которые мы сделать не можем, Грэм, — тем же ровным и как будто веселым тоном отвечал маг, — а ещё есть вещи, которые не может сделать никто, кроме нас. Твой отец очень хотел бы освободить Трора, но у него связаны руки, поверь мне, Грэм. И я не могу этого сделать, потому что на стенах этой крепости — непреодолимое заклятие. Только узник Эшпора может освободить узника Эшпора, понимаешь? А ты и твой отец — сами узники Эшпора, и получается так, что помочь рыцарю Трору можешь только ты, Грэм. А Трору нужно бежать, потому что только он способен победить колдуна Сэпира, того, которого ты считаешь вашим сюзереном.

— Колдуна Сэпира? — удивился Грэм. — Вианор, ты, верно, хотел сказать — короля Сэпира?

— Он никакой не король и даже не граф, хотя в народе его и зовут Граф-без-лица, — все так же спокойно и доверительно продолжал Вианор. — Он лишь обманом захватил королевство. И кстати, это он сослал твоего отца сюда. И он же запрятал в Эшпор рыцаря Трора, — а между прочим, Грэм, Трор — лучший друг твоего отца.

— Какой ужас! — непроизвольно воскликнул Грэм.

— Да, это ещё одна насмешка Черного Сэпира… Но я слышу, сюда кто-то идет… я спрячусь…

И, как появился, в одно мгновение волшебник скрылся из виду.

Меж тем, действительно, послышались легкие шаги по ступенькам и на площадку башни поднялась Миранна:

— Ах, это вы, мастер Грэм! — служанка поклонилась с видом легкого удивления, хотя все в крепости знали, где вечерами можно найти сына коменданта. — Приятного вечера молодому господину. Мне показалось, вы с кем-то разговариваете?

По совести, Грэму очень нравилась Миранна. Но сейчас она была здесь совсем некстати, и мальчик замялся:

— Ну да, здесь был отец… он хочет договориться с сэром Браннбогом, чтобы тот учил меня владеть мечом… А что здесь делаешь ты, Миранна?

— Я? — хмыкнула Миранна. — Я разговариваю с молодым господином, мастер Грэм. Или высокородный рыцарь так занят будущими подвигами, что уже не замечает этого? Ну конечно, — ведь это всего лишь простая служанка!

От неловкости Грэм потерялся ещё больше.

— Да нет, Миранна, я… то есть… в общем, мне хочется побыть одному! — вдруг выпалил он.

— О! — фыркнула Миранна — и, пожав плечами, повернулась и ушла.

— Кто это, Грэм? — спросил все ещё невидимый Вианор.

— Да это просто так… служанка у нас в крепости…

— Простая служанка? — с сомнением протянул волшебник, снова открывшись глазам Грэма. — Хм… В мире едва ли что бывает просто так, мастер Грэм. Но хорошо, ты понял, о чем я тебя прошу?

— Да, — просто отвечал мальчик.

— И твое решение? Если хочешь, можешь подумать и ответить мне позже.

— Нет, сэр Вианор, — твердо отвечал Грэм. — Я уже решил: я помогу рыцарю Трору.

Лицо мага как бы осветилось.

— Но, — поспешно добавил Грэм, — у меня ещё много вопросов — об этом Черном Сэпире, и о многом другом… но это позже, потому что… потому что…

И решившись, Грэм произнес смущенно, но непреклонно:

— Вианор, я ухожу из Эшпора с вами!

* * *

Жизнь в Эшпоре была однообразной и скучной, и поэтому все ложились спать пораньше, не зная, как ещё убить время. Вот и сейчас Грэм шел по коридорам, никого не встречая. Миранну он нашел на кухне замка.

— Миранна!

— Ах, это вы, мастер Грэм! — Миранна не сразу оторвалась от котлов. — Что угодно его молодому высокородию?

Грэм решил зайти издалека:

— О, Миранна, ты так изменилась… Помнишь, как мы играли в крепости раньше? Ты звала меня «Грэм», мы даже подрались как-то, помнишь? А теперь ты все «господин» да «господин».

— Молодой господин желает предаться воспоминаниям о детских проделках? — спросила девушка с насмешливо-серьезным выражением лица.

— О, нет, Миранна… Наоборот, все серьезно. Мне нужна твоя помощь. Но согласишься ты или нет, дай слово, что ничего никому не расскажешь.

— Какие мы загадочные… Что ж, мастер Грэм, я обещаю вам, что буду нема, как рыба.

— Миранна… Нас никто не слышит? Миранна, мне нужно устроить побег Браннбогу Трору!

И Грэм с тревогой уставился в лицо служанки. Но она как будто и не удивилась, продолжая так же спокойно смотреть в глаза Грэму.

— Ты поняла?

— Что я должна сделать?

— Ключи от камер у отца, а он, как всегда, дремлет после своего эля. Наверно, мне удастся незаметно стащить их… Но двое стражников — один у входа, и другой в подземелье… Мне дали… у меня есть снотворное… ты не могла бы подмешать его в питье?

— Я готова помочь вам, мастер Грэм.

— Хм, ты как будто совсем не удивлена? — не выдержал, наконец, мальчик — он готовился к лавине ахов и охов, и расспросам и уговорам без конца.

— А чему же удивляться? Эшпор ничем не подходит такому человеку, как сэр Трор, — совершенно спокойно отвечала Миранна.

— Да? Я… хм… вот снотворное… Сыпь больше, оно не опасно.

И они условились, что через полчаса Грэм подойдет к камере Трора с ключами.

* * *

Все удалось как нельзя лучше — отец даже не шелохнулся, пока Грэм вытаскивал ключи у него из куртки. Но прежде чем спуститься в подземелье, мальчик завернул в свою комнату — прихватить кое-что из вещей, а главное — написать письмо отцу. У него получилось так:

Дорогой отец!

Я люблю тебя и ни в чем не упрекаю. Просто мне уже пора покинуть Эшпор. Постараюсь всегда поступать так, чтобы ты мог гордиться мной. Не пей столько, ладно?

Любящий

Тут мальчик немного подумал и замазал «любящий» — а то получалось как-то больно по-девчоночьи — и подписался просто:

Грэм