Луна над Лионеей - Сергей Осипов Страница 2

Было около полудня, когда в дверь осторожно постучали. Настя нехотя приоткрыла глаза. Стук повторился. Настя вздохнула, встала с постели, накинула халат, подошла к двери:

– Кто?

– Смайли.

– Роберт, – сонно сказала Настя. – Я все понимаю: формальности, Протокол, обычаи, традиции… Но давай попозже, а? Вчера был тяжелый день, так что заходи после обеда… А еще лучше завтра. Договорились, да? Вот и славно…

Не дожидаясь ответа, она развернулась и со слипшимися веками, практически наугад двинулась в сторону постели, однако стук вероломно ударил ей в спину.

– Кто?

– Смайли! И это срочно!

Настя хотела ответить чем-нибудь увесистым, чтобы прекратить эти неуместные крики за дверью раз и навсегда, но тут на нее напала зевота, причем в такой могучей и всеподчиняющей разновидности, что когда Настя наконец смогла сдвинуть челюсти, она уже и не помнила, кто там барабанил в дверь и что она собиралась предпринять по этому поводу.

Она скользнула в постель, накрылась с головой одеялом и подтянула еще пару подушек, чтобы выстроить дополнительный защитный бастион от новых посягательств на ее спокойный сон.

Но тут начались телефонные звонки, они легко проползали сквозь Настины защитные сооружения, так что пришлось все-таки затащить трубку к себе под одеяло:

– Слушаю…

Это была бессовестная ложь, потому что никого она слушать не стала. Бог знает сколько времени прошло, прежде чем Настя снова открыла глаза и поняла, что держит у щеки гудящую телефонную трубку.

– Будем считать, что ошиблись номером, – решила Настя и вытолкнула трубку из-под одеяла наружу. Та стукнулась о пол и обиженно заныла.

Вскоре, словно переняв эстафету, запищал мобильный телефон. Дотянуться до него с постели не представлялось возможным, Насте пришлось выбраться из своего подушечно-одеяльного убежища и отыскать источник шума.

– Слушаю.

– Хочу тебе напомнить, дорогая, что…

– И тебе всего хорошего.

Мобильный телефон был отключен и заперт в ящике шкафа. Возвращаясь в постель, Настя равнодушно отметила, что голос был похож на Амбер Андерсон. Ну и ладно. Еще пару часов крепкого сна, а потом…

Это было похоже не на вежливый стук, а скорее на попытку снести дверь с петель.

– Кто?!

– Смайли. Анастасия, если ты сейчас же не…

«Надо что-то делать со Смайли, – сонно подумала она. – Нужно будет что-то придумать. Завтра. Только бы не забыть. Чтобы не забыть, нужно записать. Чтобы записать…»

– Сейчас! – крикнула она. – Хватит уже грохотать… Боже, и ведь это должен быть самый счастливый день в моей жизни.

Через пять минут Настя вышла из ванной комнаты, и Смайли было позволено переступить порог.

– С одним условием, – поспешно добавила Настя, забираясь на постель и подкладывая себе под спину большие мягкие подушки с королевской монограммой. – Не надо меня разглядывать, я не выспалась, и вообще… Роберт?

Если уж кто действительно выглядел плохо, так это Роберт Д. Смайли, начальник королевской службы безопасности.

– Роберт, – повторила Настя, – ты ломился в мою дверь просто так или у тебя есть ко мне дело?

– У меня есть вопрос, – сказал Смайли, оглядываясь вокруг с весьма озабоченным выражением. Можно было подумать, что гном подозревает Настю в возмутительном и одновременно экстравагантном преступлении типа кражи семьи бегемотов из королевского зверинца с последующим укрывательством в собственной спальне. Только вот бегемотов в Лионее не было. И зверинца тоже. Поэтому иногда по воскресным и праздничным дням Насте бывало скучно.

Но не только сегодня.

– И этот вопрос не мог подождать до завтра? Роберт, ты, наверное, забыл, какой сегодня день…

– Самый счастливый день в твоей жизни? – предположил Смайли из-за стойки с телевизором.

– Теоретически – да, хотя у меня нехорошее предчувствие… Что там у тебя за вопрос? Надеюсь, он стоит всего этого шума…

– Стоит, – невесело кивнул Смайли. Он как бы между прочим заглянул во вторую комнату, прошелся по ней, но не обнаружил там ни бегемотов, ни чего бы то ни было еще предосудительного. Разве что несколько огромных букетов были небрежно свалены в углу и забыты там с прошлой ночи, что Настю безусловно не украшало, но Смайли не интересовался цветами.

– Мой вопрос того стоит, Анастасия, – с довольно мрачной интонацией провозгласил он. – Где твой муж?

Неслабый вопрос, мистер Смайли, хотя бывают вопросы и покруче. А уж ответы… Ох уж, эти мне ответы.

Однажды я читала статью… Хотя кого я обманываю? Какую еще статью, это была колонка на предпоследней странице глянцевого журнала, нечто вроде теста под названием: «20 признаков того, что девушка повзрослела». Или «30 признаков»? Короче говоря, признаков там было перечислено навалом; меня же замкнуло где-то в начале списка. Я выяснила, что сойду за взрослую, если:

– в послужном списке у меня числится «один невыразимо прекрасный роман» и «один невыразимо ужасный роман» (непонятно только – куда записывать роман, который начинался прекрасно, а закончился сущим кошмаром);

– хотя бы раз я пила шампанское, сидя в ванне (мой случай – не в самой ванне, но в ванной комнате, сидя на полу, и… все-таки это было не шампанское);

– я перестала беспокоиться о форме и длине своего носа (господи, где же то счастливое время, когда мне не о чем было беспокоиться, кроме как о форме носа?! Ау?!);

– я могу лгать своим хорошим знакомым и не испытывать при этом угрызений совести.

Вот тут-то я и задумалась о том, как взросление подразумевает привычку к чужой и собственной лжи. И это было не отвлеченное философское рассуждение, потому что летела я тогда то ли из Лионеи в Прагу, то ли из Праги в Берлин, но в любом случае я собиралась сделать пару вещей, о которых я потом также не буду сожалеть.

Ведь я уже вполне взрослая девушка.

– Где Денис? – спросил Смайли.

Настя покосилась на пустую половину постели.

– Его здесь нет, – ответила она.

– И где же он?

Настя пожала плечами.

– Он был здесь ночью?

Настя не выдержала и хихикнула.

– Я хотела сказать – да, Роберт, он был здесь ночью. Это я хорошо помню.