Инкубатор для вундерваффе - Анатолий Матвиенко Страница 2

Все тюремные камеры мира, кроме рассчитанных на VIP-клиентов, имеют весьма спартанский интерьер. Михаил свою допросную готовил лично и постарался сделать так, чтобы у задержанных поубавилось наглости.

Во-первых, было прохладно, градусов восемь-десять по Цельсию, что создавало неприятный контраст с теплыми коридорами комплекса и госпитальным отсеком. Безопасник был в теплом комбинезоне, а арестанты — нет.

Во-вторых, в помещении было грязновато, а на голых металлических стенках имелись непонятные буро-коричневые пятна. И хотя это была обычная краска, впечатлительный молодняк, составляющий большинство задержанных, предавался крайне неприятным фантазиям по поводу происходивших здесь событий.

В-третьих, запах. Не настолько сильный, чтобы арестанты обвинили безопасников в пытке, но достаточно ощутимый. Будто здесь месяц держали бродягу, и вонь не выветрилась до конца.

И, наконец, свет. Яркий, бьющий в лицо.

Продержав их так четверть часа, доведя до предварительной кондиции и предоставив возможность осознать, что они опущены до уровня бомжей, Михаил вошел в допросную, запер дверь-люк и пригасил ту часть ламп, что слепили его самого.

На узкой и жесткой металлической скамье без спинки сидели четыре индивидуума. Ба, историческое событие: впервые на сверхсекретном объекте появился инопланетянин! Правда, в качестве арестанта, не суть важно. Гуманоидная рептилия из расы свальдов тщетно жала к себе конечности. Михаил догадался, что, стоит температуре тела мерзкого существа понизиться еще на пару градусов, и оно впадет в спячку.

Кроме вырубающейся ящерицы, в камере нахохлились трое землян. Один из них, смуглокожий мужчина лет тридцати, казался смутно знакомым. Михаил ткнул пальцем в сенсор, и планшет, повинуясь ментальному запросу и срисовав изображение задержанного с сетчатки глаза, выдал подробное досье на активиста нового движения «Равноправие» Джеймса Нгомбо. Н-да, интересно. Радикальное движение, сравнительно молодое, но активное, отличалось оппозиционностью по отношению ко всему, что исходило «сверху». Неудивительно, что они притащили с собой ящера. При всей ксенофобии землян к чешуйчатым соседям, равноправцы из чувства противоречия доставали всех лозунгами об интеграции рептилий в жизнь людей, хотя каждый в отдельности относился к свальдам, в лучшем случае, с брезгливостью.

Получается, что негроид главный. Девушка, рядовой член движения, увязалась за Нгомбо. Ранее не замеченная ни в чем предосудительном третья недоросль — их ведомый. Плюс зверушка в багаже.

С выдержкой, свойственной всему женскому племени, девушка вскинулась первой:

— Кто мне, наконец, объяснит, что здесь происходит? Мы никому не сделали ничего плохого! Почему нас держат в этом холодильнике? Я хочу сделать заявление для СМИ и связаться со своим адвокатом!

Свальд не отреагировал никак, Нгомбо пытался прочесть какую-либо реакцию на лице Михаила, юнец был занят делом — растирал плечи озябшей подруге.

— Господа! — голос Михаила был протокольно вежлив. — Вы задержаны за попытку незаконного проникновения на охраняемую территорию. Эта территория вне юрисдикции национальных правительств, здесь действуют законы военного времени, как на боевых кораблях Объединенного земного флота. Все сказанное не секрет и вам прекрасно известно, знали, на что идете.

— Можете не запугивать, — огрызнулась девица. — Если нас посадите в тюрьму, все правозащитники мира выйдут на демонстрации. Правительства наших стран будут вынуждены надавить на всемирный Совет, и никуда не денетесь — на их деньги сооружается ваш безумный и никому не нужный агрегат.

— Верно, — неожиданно легко согласился Михаил. — Если я не докажу вашей причастности к попытке теракта, вас ждет всего лишь экстрадиция на родину, где отделаетесь легким штрафом. Кроме свальда.

Ящер впервые повернул голову и обозначил интерес к происходящему. Но на его нечеловеческой морде было невозможно прочитать никаких эмоций.

— На свальда не распространяются наши законы. Он будет допрошен и отпущен первым, пока не впал в спячку. А вас попрошу обождать в уютных апартаментах, — кликнув на панели, Михаил открыл три маленьких кабинки, метр на полтора со стулом посредине. — Если кто-то не захочет пройти туда добровольно, мисс, не поленюсь отнести на руках, применив парализатор.

Когда трое недовольных землян скрылись за звуконепроницаемыми дверями, Михаил достал сканер с камерой и микропередатчиком, извлеченный из одежды ящерицы, и ласково поинтересовался у свальда:

— Для кого фильм снимаешь, негодяй?

В ответ он услышал квакающий монолог рептилии о том, что весь человеческий прогресс оттого, что свальды добровольно передали землянам все свои знания, а взамен получили только остров в Арктике. И что они, лояльные разумные существа, готовы быть друзьями с людьми до конца, «класть яйца в одно гнездо», а им отказано. Только. «Равноправие» относится к ним уважительно и политкорректно, а в Тибете свальды имеют право на долю в результате открытий, которые тут будут сделаны.

— Но ведь ты понимаешь, что из защитного поля твой передатчик ничего не смог передать наружу?

— Я рассчитывал вынести модуль. Не будете же вы держать меня здесь вечно.

«А еще ты хотел вынести наружу микрочип с дублирующими записями, что вживлен в твою заднюю лапу». Эту мысль Михаил не стал высказывать вслух.

— Ладно. Слишком много все равно не смог увидеть. И больше терпеть мерзкую чешуйчатую харю я не собираюсь. Снаружи ждет флаер, он доставит тебя на Шпицберген. В следующий раз настрою автоматические лазеры на открытие огня на поражение, как только они засекут хоть одну ящерицу у подножия. Понял Меня?