Автономный режим - Ник Трой Страница 2

Щелкнула пряжка, респиратор упал с лица. Влажный воздух захолодил горло. Прикрывая сигарету от дождя, я закурил. Китайский табак оставил на языке привкус аммиака и депрессии.

Помню, в виртуальности — в той, другой, очень странной жизни — я любил поразмыслить, что у каждого города есть Душа. Теперь же, когда я задумываюсь о Душе Грибницы, она напоминает мне громадный завод по утилизации и переработке мусора в одноразовые предметы. Сметая пустоши и развалины, Грибница извергает из чрева ширпотребные дешевые отели и хлипкие постройки. Какой-то острослов в Сети назвал такую реинкарнацию Москвы — город-барак. Целые муравейники пластиковых капсул, временных жилищ и панельных пчелиных сот отелей.

Несмотря на заявления правительства, что вскоре городу вернут его обычный вид, город-барак разрастался. Грибницу было уже не остановить. И не последнюю роль в ее аппетите играли интересы корпораций, где директора с искусственными органами и штатом врачей живут по двести лет и летают на шикарных вертолетах. Впрочем, в России еще жить можно, вечной стране снова все нипочем, остальные практически исчезли…

Складской квартал начинается сразу после автомобильной свалки. Пристанище Розового почти в его центре. Цирк Беспринципности, не оправдывая пафосное самоназвание, такая же алюминиевая банка, как и все склады в округе.

У входа в Цирк я заметил старенький японский пикап, доверху нагруженный какими-то манипуляторами, двигателями и хромированным хламом. Из боковой двери ангара Розового тут же выскочили четверо шкафообразных техников в грязных комбинезонах, как свиньи под дубом, зарылись в кучу техногенного мусора.

— Эй!

Я оглянулся, заметил Айко. Миниатюрная японка помахала рукой, выбираясь с водительского места пикапа:

— Какими судьбами, Пит?

Насколько я знаю, Айко — самый востребованный спец по краденому софту у Розового. Вроде бы она была хакером во времена первого поколения Сети. Может быть, когда-то там я с ней даже встречался. Только вот не припомню ее забавной, будто уменьшенной и кукольной восточной красоты. Даже в этом джинсовом комбинезоне она умудряется выглядеть женственно и опрятно. Очень опрятно. Черные волосы настолько тщательно собраны в хвост на затылке, что кажутся целлофановым покрытием, просто неспособным потерять форму. Ума не приложу, как можно настолько тщательно делать прическу?

Поняв, что молчание затянулось, я кивнул на Цирк:

— Да я по делам. Розовый у себя?

— А где ж ему быть? — она усмехнулась, обнажив неестественно выдвинутые клыки и слегка подпиленные резцы. — Паук наверху, плетет свои сети.

Я улыбнулся в ответ, стараясь не слишком пялиться на ее зубы. Такую, почти ювелирную кривизну может обеспечить лишь очень дорогой дантист. Это старинная японская мода — «яэба». Будто с такими клыками девушки больше похожи на кошечек.

— Пойдем, — позвала она, — провожу. Эти питекантропы, — новый кивок на техников, — сами разберутся.

Мы вошли через боковой вход, на двери потеки черной автомобильной краски стекались в слова: «технологический отдел ада». В полутемном тамбуре два негра охранника покосились, но обыскивать не стали. Я тут уже примелькался.

На бетонных плитах Цирка распласталась брезентовая ткань, где техники упорядочивают куски механизмов. Оглушительно грохочет хард-рок из обшарпанного магнитофона, рядом, в инвалидном кресле, расслабленное тело. Судя по капельнице, чьи нити впиваются в руку человека, и портативной виртуальной деке на железном стеллаже, это очередной неудачник, пытавшийся взломать защиту киберсети. Теперь его сознание блуждает в цифровой тюрьме, до тех пор, пока организм окончательно не откажет от истощения.

В глубине ангара я заметил наполовину собранных роботов, во вспышках сварочного аппарата кто-то как раз приваривал одному из них циркулярную пилу.

— Готовится новый сезон боев? — догадался я.

Айко перехватила мой взгляд, скривилась, в ее голосе я услышал нотку презрения:

— Забавы Розового.

— Судя по тону, тебе они не по душе?

— Ультрабезопасный спорт, — Айко поморщилась, — без крови, насилия и жертв. Смотреть противно. Напоминает хиппи, внезапно увлекшихся безопасным сексом и бросивших наркотики… Скоро и жить будем сначала в симуляторе, и только потом в рилайфе.

Я вдруг подумал, что ей безумно не повезло в жизни, если, конечно, правда то, что она была специалистом по сетевому проникновению. Человек, нашедший свое призвание в жизни, профессиональный хакер, вдруг да потерял всё. Что может быть хуже?

Полгода назад корпорация «Новая надежда» уничтожила первое поколение виртуальности, разом убив с десяток зайцев: получила новых пользователей, устранила Дикие сервера с их взломщиками и мясниками. Теперь все, кто пытается нарушить закон в абсолютно тоталитарной и безопасной киберсети обречен на смерть, как тот бедняга в инвалидном кресле.

То ли от сигарет, то ли от воспоминаний во рту появился горький привкус. Когда-то и я жил в Сети, в безумном виртуальном мире. Я имел почти всё: власть, деньги, работу и уважение. Великий и ужасный Сетевой Дьявол, загадочная аномалия, способная уничтожить кого угодно…

Теперь я лишь тень былого. Двуликий призрак, похитивший чужое тело, деньги и имя. Сам себе могила.

— О чем задумался?

Айко сощурилась, во взгляде любопытство и какая-то странная нежность. Я пожал плечами, махнул рукой, и японка настаивать не стала.

Розовый обитает под волнистой крышей ангара, словно, по меткому выражению Айко, паук. Через панорамное окно кабинета, как из центра паутины, он внимательно наблюдает за происходящим, изредка снисходя по винтовой металлической лестнице к подчиненным.

Наверху меня таки обыскали, отобрали «Кобру». Я возражать не стал. Даже сдержал улыбку, когда негры из охраны посерели, заглянув в мой пластиковый мешок.

— Это что? — басовито рыкнул один из них.

— Презент шефу, — ответил я скромно. — И работа по совместительству.

Негр неуверенно кивнул, что-то промычал в микрофон на рукаве, потом посторонился. Дверь в кабинет Розового распахнулась сама по себе, издав классический проигрыш из «Колоколов ада».

— Пит, мальчик мой, ты что мне притащил?

Розовый даже поднялся из-за огромного, как аэродром, письменного стола — признак небывалого расположения.

Карлик, едва ли с метр ростом, он тем не менее возбуждает чувство опасности. Может быть, это связано с тем, что Розовый по самые гланды напичкан биочипами: усиливающими, ускоряющими и еще хрен знает какими. Может — с его странным образом. С ласковой улыбкой, со словесным поносом, так напоминающим то ли педовок, то ли трансвеститов, Розовый вполне может самолично выпустить кишки обидчику. Помню, Айко рассказывала, что неаккуратных техников он даже расстреливал. Не выходя из кабинета. Просто высунувшись из окна с винтовкой.

— Мне нужна твоя помощь, — улыбаться в ответ я не стал. — Это важно.