Шепчущие никелевые идолы - Глен Кук Страница 2

Дин принес мне пакет с посланием.

– Ступайте в кабинет, посмотрите, что это такое. Я принесу вам чай и бисквиты, а потом займусь завтраком. Как вы насчет маленьких сосисок и яиц всмятку?

– Отличное меню! – Я внимательно посмотрел на старика. – Так что же ты затеял?

– Затеял, сэр? Что вы хотите этим сказать?

– То, что сказал. У тебя что-то на уме. Думаю, это связано с тем пареньком, который, как говорят пикси, на самом деле девочка. – Таящийся внутри меня жизнерадостный карентийский мальчишка чуял, что так оно и есть. – Каждый раз, когда ты становишься вежливым и начинаешь вести себя как настоящий управляющий, я знаю, что у тебя на уме какая-то гадость. И не надо, пожалуйста, принимать вид оскорбленного достоинства.

Старикану следовало бы отточить свое мастерство. Увы, он настолько же предсказуем, как и я.

Я угнездился за письменным столом в отделанной по первому разряду дворницкой, которую я использую в качестве своего рабочего кабинета. Повернувшись на стуле, я послал воздушный поцелуй Элинор. Это женщина на картине, висящей на стене позади меня, она убегает из мрачного особняка в бурную, ветреную ночь. В особняке светится только одно окно. Она бежит, охваченная страхом. Впрочем, в настоящий момент она была в неплохом расположении духа. Она подмигнула мне.

Я разорвал конверт с посланием. Оттуда выпала пачка бумаг.

Бумаги были от Жнеца Темиска, адвоката. Это один из тех адвокатов, которые чувствуют себя как дома во всяких юридических уловках, – сохраняя при этом на своем циферблате неизменное ошарашенное выражение.

У Жнеца Темиска имелся только один клиент – Чодо Контагью, бывший повелитель многочисленных преступных империй Танфера. Царь царей подпольного мира. Верховный жулик. В настоящее время Чодо клюет носом в инвалидном кресле, пребывая в коматозном состоянии, в то время как семейным бизнесом заправляет его прекрасная и помешанная на преступлениях дочка. Впрочем, Белинда делает вид, что получает инструкции непосредственно из императорских уст.

Дин принес мне чай с апельсиновыми корочками и сахарное печенье.

– Сосиски уже на огне. А вместо яиц будут печеные яблоки. Синдж хочет печеных яблок.

Дин подал свой фирменный чай и сладости, что также служило доказательством, что он задумал недоброе.

– Она бы питалась исключительно печеными яблоками, если бы могла.

Пулар Синдж украдкой пробралась ко мне в подручные и метила на место младшего партнера. Она была хороша и как личность, и как компаньон. Если бы не она, я бы давно уже превратился в мерзкого старого холостяка.

Дин поспешил прочь. Еще одно доказательство: он не хотел отвечать на вопросы. Я принялся за чтение.

Жнец Темиск напоминал мне, что я обещал посетить его после того, как распутаю дело, над которым работал во время нашей последней встречи. Я так и не выполнил обещания.

– Дин!

– Я готовлю так быстро, как могу.

– Мне никак не найти ту бумажку, где я записал, когда Чодо собирается отмечать свой день рождения. Я не говорил тебе, когда его собирались праздновать?

– Сегодня вечером. В «Пальмах». Мисс Контагью заказала весь клуб целиком. Как вы могли забыть?

– Наверное, мне не хотелось об этом помнить.

В общении с Контагью было мало привлекательного. Ну, конечно, Белинда… когда она бывала не слишком психованной…

Белинда Контагью – образец прекрасной дамы, не знающей пощады. С ее приходом мрачный, безжалостный мир организованной преступности очень быстро стал еще более кошмарным. Лишь несколько человек знают о том, что именно она является настоящим мозгом Организации. Тот факт, что ее отец находится в коме, держат под большим секретом; об этом знает, может быть, человек пять. И один из них – сам Чодо. Меня беспокоило то, что я входил в число остальных четверых. Для меня не составляло труда осознать логичность сокращения четверки до более контролируемой тройки. Или даже двойки.

Если низшие боссы узнают, что получают указания от женщины, Организация может скатиться к гражданской войне. Хотя, впрочем, Белинда за это время серьезно поработала над реструктурированием Организации, продвигая тех людей, которых нашла более близкими себе по духу.

Я не хотел идти на праздник к Чодо. И без того уже слишком многие связывали мое имя с Контагью. Если я там покажусь, это только еще больше убедит тайную полицию, что я более значительная фигура, чем на самом деле.

Кроме обвиняющей записки в конверте содержалось несколько документов, подписанных Чодо – очевидно, еще до того инцидента, который привел его в коматозное состояние. Может быть, Чодо предвидел, что нечто подобное может случиться.

Жнец Темиск придерживался того мнения, что его наниматель, несомненно, составил на будущее хитроумный план. Именно для этого он наделил Темиска властью своего поверенного и подобрал ему болвана по имени Гаррет, чтобы тот был у него на побегушках.

На протяжении всей своей темной карьеры Чодо всегда угадывал правильно. Он всегда находился в нужном месте в нужное время. Исключением – возможно – был тот единственный раз, когда его дочери предоставился случай оживить кошмар, держа человека, которого она ненавидела больше всего на свете, в таком положении, когда она могла постоянно терзать его.

Контагью трудно назвать идеальной, уютной семьей, исполненной тепла и любви. Они никогда такими не были. Чодо убил мать Белинды, узнав, что та его обманывает. Белинда до сих пор работает над тем, чтобы простить его. Пока что у нее не очень получается.

Появился Дин с моим завтраком.

Темиск не писал о том, чего он от меня хочет – в основном его заботило, сдержу ли я свое слово. Я ел и размышлял и не мог изобрести ни единого работающего способа ускользнуть от взятого мною на себя обязательства.

Я задолжал Чодо. Множество раз. Он помогал мне часто и без просьб с моей стороны. Он знал меня достаточно хорошо, чтобы понимать, что после этого я буду плестись по жизни, отягощенный образовавшимся дисбалансом. Точно так же, как он умел находиться в нужном месте в нужное время, Чодо всегда понимал, где у людей находятся нужные рычаги. За исключением Белинды. Его безумная дочь была его слепым пятном. Если бы не это, он не сидел бы сейчас в инвалидном кресле, пуская слюни себе на грудь.

Дин принес мне еще чаю.

– У нас наклевывается новое дело?

Да, сомнений не было: он что-то задумал.

– Нет. Просто надо заплатить по одному старому счету.

Он хмыкнул, без особого воодушевления.