На подсосе. История любви - Кристофер Мур Страница 2

— Джоди, я от голода подыхаю.

Невозможно поверить, что он не отозвался на искушение наготой. Что же за чудовище она сотворила?

— Ладно, я тебе букашку найду или чего-нибудь.

— Букашку?! Букашку?! Не стану я тебе жрать никаких букашек.

— Я же сказала, надо будет приспосабливаться.

Переехав на запад из родного городка Недержанье, штат Индиана, Томми вынужден был приспосабливаться не раз. В немалой степени — из-за того, что нашел себе подругу. Та была умна, сексуальна и сообразительна — однако при этом пила кровь и имела склонность терять сознание точно в миг рассвета. Томми всегда подозревал, что она выбрала его лишь потому, что он работал по ночам, а днем мог свободно перемещаться по городу, — особенно с тех пор, как она призналась: «Мне нужен тот, кто работает по ночам, а днем может свободно перемещаться по городу». Но теперь, раз уж он сам стал вампиром, дверь к этой неуверенности можно закрыть и открыть другую — в целый мир неуверенностей, о которых он раньше и помыслить не мог. Подобающий возраст вампира — четыреста лет. Он должен устать от мира и быть существом изощренным. Его человечьи тревоги давно все преодолены либо развились в макабрические извращения. У девятнадцатилетнего вампира проблема в том, что все свои подростковые комплексы он тащит с собою во тьму.

— Я очень бледный, — сказал Томми, глядя на себя в зеркало ванной. Они уже установили, что вампиры-таки отражаются в зеркалах — равно как и терпят близость распятий и чеснока. (Томми проводил на Джоди эксперименты, пока та спала, — включая костюмы чирлидерш и гигиенические лубриканты.) — И не такой бледный, как зимой в Индиане. Я типа бледный, как ты.

— Ну, — подтвердила Джоди. — Я думала, тебе такая бледность нравится.

— Еще бы — на тебе она смотрится потрясно. А я выгляжу больным.

— Смотри пристальней, — посоветовала Джоди. Она опиралась о дверной косяк — в узких черных джинсах и полурубашке, а волосы собраны сзади и стекают по спине усмиренным хвостом рыжей кометы. Она очень старалась не развлекаться за счет Томми.

— Чего-то не хватает, — произнес тот. — Помимо цвета, то есть.

— Ага. — Джоди усмехнулась.

— У меня же кожа чистая! Ни одного прыщика не осталось.

— Динь-динь-динь, — звукоподражила Джоди, показывая, что Томми угадал правильный ответ.

— Знай я, что так будет, давно попросил бы меня обратить.

— Давно я не умела, — ответила Джоди. — Это еще не все. Разуйся.

— Не понял. Это еще…

— Разувайся-разувайся.

Томми сел на край ванны и снял кроссовки и носки.

— Что?

— На пальцы посмотри.

— Прямые. Мизинец больше не гнутый. Будто я никогда и обуви не носил.

— Ты идеален, — сказала Джоди. Она вспомнила, как сама узнала про такую особенность вампиризма — и в какой восторг пришла. А также — в ужас: теперь в ней всегда будет пять лишних фунтов. Их всегда надо будет скинуть — они сохранятся на всю вечность.

Томми задрал штанину джинсов и присмотрелся к лодыжке.

— И шрама, куда я себя рубанул тесаком, больше нет.

— И никогда уже не будет, — сказала Джоди. — Ты навсегда останешься идеальным, вот как сейчас. У меня вот даже волосы больше не секутся.

— Я всегда буду таким же?

— Да.

— Как сейчас?

— Насколько мне известно, — сказала Джоди.

— Но я собирался записаться в спортзал. Я качаться хотел. Чтоб стальные мышцы на животе.

— Никуда ты не собирался.

— Собирался. Я хотел стать офигительным шматом мускулистого мужского мяса.

— Нет. Ты хотел быть писателем. Ты собирался иметь ручки-спички и запыхиваться, если придется больше трех раз подряд стукнуть по клавише «стереть». А в отличной форме ты потому, что работал в магазине. Вот погоди — увидишь еще, как ты бегаешь.

— Ты правда считаешь, что я в отличной форме?

— Да, и мне кажется, я это ясно дала понять.

Томми раздул перед зеркалом грудь, которой под фланелевой рубашкой вообще не было видно. Расстегнул рубашку и повторил процедуру — без видимого успеха. Пожал плечами.

— Ну а с писательством что? У меня мозги навсегда такие же останутся? В смысле, я стану умнее, или это теперь тоже в заморозке?

— Ну, это из-за того, что ты мужчина, а не потому, что вампир.

— Злобная гарпия.

— По-моему, я выразилась четче некуда, — сказала она.

Джоди надела красную кожаную куртку, хотя от холодного тумана с Залива больше не зябла. Ей просто нравилось, как та смотрится с черными джинсами и кофточкой с низким вырезом и черным кружевом, которую она спасла из магазина «Нордстром», пока ее не оторвала себе какая-нибудь шлюха.

— Пойдем, Томми, надо поискать тебе какой-нибудь еды, пока у нас ночь не кончилась.

— Я знаю, но мне кое-что сделать нужно. Минутку, ладно? — Он снова скрылся в ванной, только на сей раз закрыл дверь.

Джоди услышала, как расстегивается молния на джинсах — и тут же раздался придушенный мужской вопль. Дверь ванной распахнулась. Оттуда вывалился Томми — штаны и трусы на лодыжках — и в два кроличьих прыжка одолел спальню.

— Ты посмотри! Что со мной происходит? Ты только посмотри! — Он одержимо показывал на собственный пенис. — Я будто какой-то радиоактивный уродский мутант.

Джоди подошла и схватила его за руки, придержала, посмотрела прямо в глаза.

— Томми, успокойся. Это просто твоя крайняя плоть.

— У меня нет крайней плоти! Я обрезан.

— Уже нет, — сказала Джоди. — Очевидно, что когда ты обратился, она снова отросла. Так же, как выпрямились у тебя пальцы на ногах, как исчезли все шрамы.

— О! Значит, это не жуть, по-твоему?

— Нет. Все в порядке.

— Хочешь потрогать?

— Спасибо. Давай потом.

— Ой, прости, что запсиховал. Я не сообразил. Я… э-э… мне по-прежнему кажется, я должен там закончить то, что собирался.

— Все хорошо, — сказала Джоди. — С тобой вообще все хорошо. Иди заканчивай. Я подожду.

— Ты уверена, что не хочешь быстренько потрогать?

— Если потрогаю, ты гарантируешь, что мы отсюда выйдем?

— Наверное, нет.

— То-то же. Вали в ванную. — Она развернула его за плечи и мягко подтолкнула. Томми кроликом пропрыгал вместе с новообретенной крайней плотью обратно в ванную и закрыл дверь.

Джоди содрогнулась от стука двери. Она вовсе не думала, сохранится ли после превращения у Томми его непреходящая ебливость, — ей просто хотелось спутника, который бы понимал, каково ей, какая она, как выглядит мир глазами вампира. Если выяснится, что ему навеки девятнадцать, видимо, придется убить его по-настоящему.