Возвращение царя обезьян - Дарья Менделеева Страница 2

Она отправила пост сфотографией удивлённого китайца (илииндуса) вванной, которую успела сделать, прежде чем тот начал прямо приней стягивать ссебя штаны. Конечно, она тутже своплем убежала, плотно закрыв засобой дверь. Однако сейчас её гость уже сильно задерживался.

Блондинка тихо подошла кванной иприслушалась. Из-за двери доносилось монотонное бормотание.

–Укун! Тоесть Хануман!– она громко постучала.– Ты что там делаешь?

Новместо ответа девушка услышала лишь лёгкий плеск воды. Она резко распахнула дверь, навсякий случай приготовившись зажмуриться. Ну, вдруг он там голый?

Китаец (индус, индокитаец, кто его теперь разберёт?), замотавшись вполотенце ниже пояса, стоял наколенях прямо наполу перед ванной, ловил руками тоненькую струйку воды, льющейся изкрана, набирал полные ладони, возносил надголовой имедленно выливал обратно вванну, бормоча что-то непонятное.

–Ты что тут делаешь?

Молодой человек закрыл смеситель, встал, насухо вытер руки полотенцем итолько тогда ответил:

–Я возносил молитву благодарности воде, Олга-джи.

–Что?..

–Молитву благодарности воде, благочестивая дэви.

–Зачем?!

–Ты незнаешь таких простых истин, несравненная?– вытаращив глаза, очень удивился Хануман.– Неужели ты смеешь прикасаться кводе ине возносишь потом молитву благодарности?! Ведь вода приносит Жизнь, наполняет наши сердца Миром иПокоем! Вода запоминает наши молитвы, наши слова ипеснопения, исполненные благодарности ипочтения, запоминает наши добрые исветлые мысли, которые мы обращаем кней. Великая вода вернёт это добро нам инашей семье, откроет наши чакры, просветит наш разум, если слова наши были святы иискренни!– Он закрыл глаза, согнул руки влоктях, подняв кисти вверх, иначал напевно бормотать, медленно раскачиваясь изстороны всторону:– Носительница Жизни– Вода-а-а! Вода-а, ты сама Жи-изнь! Ты чиста-а, ты мудра-а, ты целительна-а, ты животворяща-а-а! Благодарю тебя задар Жизни-и! Завсё живое наземле-е! Прими мою любовь, Вода-а! Прими-и мою любо-о-овь!

–Ты больной?– стяжёлым взглядом спросила Ольга.

–Я никогда неболею, благочестивая диди, ведь я– Хануман. Амолитвы благодарения воде, которые я возношу ежедневно, делают воду, которую я пью, чистой, живительной иисцеляющей любые болезни тела идуши.

Круто развернувшись инарочито громко топая, Ольга ушла накухню.

–Да когдаже всё это кончится?!!– проорала она впотолок, изкоторого по-прежнему торчали оборванные провода отупавшей люстры.

Подумав сминуту, аспирантка нехорошо улыбнулась, вышла вподъезд ивырубила пробки. Нет, нет, только своей квартиры…

–Я незнаю, каквешать этот светильник, дэви!

–Аккуратно его вешать. Ипровода хорошо изолировать. Иначе молитвы воде уже никак непомогут.

Индокитаец тоскливо шмыгнул носом:

–Диди-джи, я– Хануман! Ямогу летать наоблаке, передвигать горы…

–О! Ну хоть что-то неменяется!– обрадовалась девушка.– Будучи Укуном, ты хвастался темже самым!

–Я– Хануман!

–Ок, ты Хануман!– согласилась блондинка ивстала всторонке, скрестив руки нагруди.– Вешай люстру, кому говорят!

–Моё имя– Анджанея,– вдруг сообщил парень, когда примерно через полчаса страданий, нытья, воплей ислёз совместными усилиями люстра криво-косо, новисела насвоём месте.

–Что-о?!– Ольга подскочила допотолка.– Тыже весь день выносишь мне мозг, уверяя, что ты Хануман?!

Они сидели вдвоём намаленькой кухне присвете светодиодных свечей, потому что так романтичней. Перед блондинкой стояла тарелка пасты. Гость категорически отказался есть спагетти сговяжьим фаршем, заявив, что это грех, поэтому скромно жевал наскоро порезанный винегрет. Заокном светили звёзды ипока ещё было тихо, даже тише, чем обычно.

–Да, благочестивая диди,– согласилсяон.– Моё имя– Хануман. Нотакже иАнджанея. Ведь моя мать, прекрасная апсара Пунджистала, была проклята иобращена вобезьяну-ванару, стала женой великого воина ванаров Кешари иносила имя Анджана. Когда она гуляла погорным склонам, собирая цветы иплоды, её увидел бог ветра Ваю. Он был так поражён её красотой, что немедленно овладел ею прямо там, где настиг. Так появился насветя, Хануман, Анджанея– сын Анджаны, атакже Марути– сын ветра.

–Я вообще невъехала, чей кто сын, что значит «диди» и«апсара» икто вообще все эти люди?– Ольга сделала большой глоток крепкого чёрногочая.

Чай встарой картонной пачке сослоном был найден где-то надне глубокого кухонного ящика. Наверное, когда-то его привезла мама. Хануман удовлетворился надписью «индийский» ипозволил напоить себя этим напитком. Девушка переживала, что он будет привередничать, нонет: её собеседник, судя повсему, вообще забыл просвой щепетильный подход квыбору чая, нозато сокрушался отсутствием благовоний. Ольга глубоко вздохнула, сходила втуалет, вернулась оттуда сбаллончиком освежителя воздуха ищедро распылила прямо перед носом своего гостя, апотом открыла планшет ипросмотрела комментарии кпредыдущему посту.

«Твой друг изИндии? Он веган? Вот я– веган ипрекрасно себя чувствую!»

«Ты знаешь, что вИндии много болезней? Аещё они вречку свою трупы бросают!Фу!»

«Ты жила вИндии? Расскажи, вкаком шелтере? Сколько стоит? Чем там питались, какпросветлялись? Какиндуса отхватила?»

«Туры вИндию. Комфортный гест длярусских туристов. Всё включено. Стучись вдирект, всем найдём место! Справки потелефону…»

Ольга нахмурилась и, загрузив фото новогоднего стола, написала новый пост:

«Бездесяти минут Новый год. Ая сижу ислушаю, какветер изнасиловал обезьяну иу неё родился сын-обезьянобог. Один, нос тремя именами. Илиэто были три сына. Честно, ябез понятия, явообще уже ничего непонимаю. Напомните, зачем мне это всё надо? Чтож, покрайней мере, сним нескучно. Сидит, пьёт чёрный чай, шумно прихлёбывая. Аещё вчера непризнавал никакого другого чая, кроме зелёного китайского. Иещё он постоянно плачет ишмыгает носом. Простыл, наверное. Помочь, чтоли? Ато уже раздражает…»

…Следующие пять минут она бегала поквартире завозмущённо вопящим Хануманом, пытаясь заставить его прыснуть внос назальным спреем. Тот высоко подпрыгивал, смешно изгибался, умолял ненаказывать его такой страшной карой, просил прощения непонятно зачто, клялся какими-то богами, что больше небудет шмыгать носом, итутже снова шмыгал им, апотом просто заперся вванной.

–Ну, выходи, ятебе хотябы таблетку оталлергиидам!

–Зачем?!

–Вдруг утебя аллергия!

–Уменя нет этого неведомого слова, диди-джи!

–Ой,всё!

Когда мнительный китаец, индус иликто он там, наконец-то вышел изванной, Ольга уже сидела застолом вкрасивом голубом платье чуть выше колен, сотрытыми плечами, включив напланшете прямую трансляцию сКрасной площади исчитая последние секунды уходящего года.