Астрид - хозяйка Рождества - Анна Лерн Страница 2

… Не зови, я слышу горы за хребтом

Неземного света море над крестом…

Там бегут по склонам реки за стеной,

Сохрани меня навеки, ангел мой.

Я буду там…

Я бросаю мир на плечи в сумраке ночном…

Я иду тебе навстречу забывая обо всём

Еле прожитом, в теле прожитом…

Я буду там…

Я вспомнила мальчишку встретившегося мне по утру, и засунув руку в карман, улыбнулась — снова ангелы. Стеклянная фигурка была удивительно теплой, и я достала ее, чтобы еще раз взглянуть на свое приобретение. Но что это? Ангел испускал странный золотистый свет, мягко струившийся по моей ладони. Оптическая иллюзия? Возможно, огни города отражаются в стеклянных гранях?

— Вот черт! — громкий крик водителя вывел меня из раздумий, и я испуганно подняла глаза. Огромный грузовик мотало по всей дороге, и он несся своим многотонным телом прямо на нас.

Я хотела закричать, но внутри образовался тугой ком, сдавливая горло. Меня будто парализовало от ужаса, и мое тело превратилось в свинец, тяжело впечатавшись в сидение. Парень вывернул руль и, ударившись об ограждение, автомобиль полетел прямо в реку.

Последнее, что я увидела, была фигурка ангела, вспыхнувшая так ярко, что весь салон на секунду озарился слепящим светом…

… Я бросаю мир на плечи в сумраке ночном…

Я иду тебе навстречу забывая обо всём

Еле прожитом, в теле прожитом…

Я буду там…

* * *

— Госпожа графиня, с вами все в порядке? Ваше сиятельство, очнитесь!

Хриплый мужской голос звучал, будто сквозь плотный слой ваты и я застонала, ощущая во рту ужасную сухость и солоноватый привкус крови. Господи… как больно… Что со мной?

— Слава Господу, она жива! — снова прозвучал этот же голос и меня приподняли за плечи, причиняя невыносимую боль.

— Не надо… — прошептала я, еле шевеля губами. — Не троньте меня…

— Госпожа графиня, вам нужна помощь, вы же не можете лежать на холодной земле, — меня снова попытались поднять. — Нужно немного потерпеть. Я перенесу вас в свою телегу и отвезу в деревню. Как же так… Ох беда… беда…

Телега? Деревня? О чем говорит этот человек?

Я с трудом распахнула глаза и несколько секунд ждала, пока исчезнет белесая пелена, не дающая видеть. Надо мной навис пожилой мужчина с густой бородой и грубоватым обветренным лицом, на котором явно читалась обеспокоенность.

— Где я? — спросила я, еле сдерживаясь, чтобы не закричать, когда он все-таки поднял меня. — О Боже…

— На дороге, ведущей деревню Гренбю, ваша светлость, — ответил незнакомец и добавил: — Ваш экипаж перевернулся и вы сильно зашиблись. Конюх свалился в обрыв и его тело лежит на камнях… Мне очень жаль.

Может все это бред воспаленного сознания? Экипаж… Стоп! Я попала в аварию, и машина вылетела с трассы в реку!

От жуткого воспоминания все внутренности свело в один колючий ком, и теперь я понимала, почему так больно. Мне нужен врач.

Меня положили на что-то мягкое, и я с удивлением обнаружила, что это сено. Немного сбитое, с легкими запахами прелости и летнего луга. Может меня вынесло течением к деревне?

Господи, что чушь… Какая деревня? И какой конюх???

Телега двинулась с места и медленно поехала по кочкам и ухабам, отчего мое тело заныло с новой силой. Превозмогая боль, я посмотрела по сторонам и нахмурилась — лето? Когда я попала в аварию, была зима! Предновогодние дни!

Как же больно…

Я не заметила, как уснула и открыла глаза, когда мое тело снова пронзили тысячи иголок. Меня несли на руках, и пусть это было очень осторожно, но боль все равно давала о себе знать от любого движения.

Скрипнула дверь, раздались приглушенные голоса, и меня положили на кровать. Когда голова коснулась мягких подушек, я почувствовала запах свежего белья и легкий аромат лаванды.

— Нужно обработать ей рану на лбу, — женский голос был приятным и нежным. — Лива, принеси теплой воды и чистые тряпки.

— Мама, это ведь графиня Астрид Расмуссен?

— Тише! Сейчас не время для любопытства! — прикрикнула на нее женщина, и я услышала, как снова скрипнула дверь.

— София, присмотрите за ее светлостью, а я поеду в замок, — услышала я уже знакомый мужской голос. — Нужно ведь рассказать, что экипаж графини перевернулся.

— Хорошо, Айдж, — ответила женщина. — Поезжай. Мы с Ливой будем рядом с графиней.

Почему они постоянно говорят о какой-то графине? Это я графиня? Ерунда какая-то…

С трудом открыв глаза, я посмотрела по сторонам, и снова во мне поселилось странное ощущение нереальности происходящего.

Небольшая комната со светлыми стенами, грубая и простая мебель, подсвечники и широкая кровать, накрытая цветастым покрывалом. Что за странное место?

Но больше всего меня поразила женщина, стоявшая рядом с кроватью. На ней была юбка в складку из тяжелой домотканой материи в черно-красную клетку, вышитый фартук, корсаж зеленого цвета и белоснежная блуза. На голове женщины красовался черный капор, украшенный изящным кружевом и мелкой плиссировкой, полностью скрывавший волосы.

У меня галлюцинации, не иначе…

— Ваше сиятельство, как вы себя чувствуете? — она смотрела на меня добрыми, ласковыми глазами и прокашлявшись, я сказала:

— У меня болит все тело… И голова…

Именно в этот момент я поняла, что голос тоже не мой. Более тонкий и мелодичный, он явно принадлежал молодой особе. Страх начинал превращаться в панику, и я глубоко задышала, чтобы не дай Бог у меня не началась истерика. Да что происходит?!

— Госпожа графиня, вы сильно ушиблись… Поэтому все болит. Сейчас моя дочь, Лива, принесет теплой воды, и я промою вашу рану. Муж отправился в замок, и скоро за вами приедут. Не переживайте, все будет хорошо.

Я молчала, сообразив, что в моем положении лучше меньше говорить и больше слушать. Должно же быть какое-то разумное объяснение тому, что происходило.

— Спасибо… — поблагодарила я женщину и она улыбнулась.

— Меня зовут София, ваше сиятельство.

Я кивнула и откинулась на подушки, чувствуя невероятную слабость. Голова кружилась, а во рту пересохло.

— Можно воды? — попросила я, и женщина бросилась к комоду, на котором стоял кувшин и кружка.

— Давайте я помогу вам, — она приподняла мою голову и поднесла кружку к губам. — Вот так…

В комнату вошла молоденькая девушка в таком же странном наряде, только ее чепец был белого цвета, а не черного, как у матери. Она поставила рядом с кроватью медный таз, который принесла с собой и достала из кармана фартука аккуратно сложенные, чистые тряпочки.