Четвертый принц - Екатерина Бакулина Страница 2

Десять месяцев назад.

За ней пришли посреди ночи.

Карлос только сонно заворочался, что-то буркнул, притянул ее поближе к себе, а она уже услышала, села на постели.

Дверь распахнулась без стука.

– Хена Альварос?

Она быстро выскользнула, принялась искать штаны рядом с кроватью. Как-то хорошо все поняла без слов, поняла, кто эти люди. Видела их раньше, они приходили, высматривали что-то на плацу…

– Что вам надо? – возмутился Карлос.

– Нам нужна эта женщина.

– Что она сделала?

– Она должна немедленно явиться к королю.

К королю, шушак тебя задери! Хена даже присвистнула. Натянула штаны, нашла рубашку. Уж у себя-то дома она имеет право спать голой, а всякие пришлые могут сами краснеть, сколько влезет… хотя им плевать тоже. Они пришли по делу.

– Оружие брать? – спросила она. Все же это ее работа.

– Не стоит, – сказали ей.

– Что вам от нее надо, кшальи дети! Она никуда не пойдет! – запротестовал Карлос.

Хена вздохнула, пошарила под кроватью, нашла сапоги.

– Я скоро вернусь, – наклонилась, быстро провела пальцами по щеке Карлоса, поцеловала в губы. – Поспи пока. Не волнуйся.

– Хена, ты обещала! Что опять?!

Если бы она знала! Но с такими людьми не спорят, уж это Хена чует за версту.

– Я готова, – сказала она.

* * *

Из нее вынули всю душу.

После четырех часов допросов у Хены раскалывалась голова, она готова была упасть на колени, моля пощадить ее, ведь она ни в чем не виновата. Но молить было бессмысленно, потому что ее и не обвиняли ни в чем. Ей предлагали работу. Так предлагали, что отказаться было нельзя.

Поэтому Хена просто сидела и отвечала на все вопросы, которые задавали ей. Сухо и по делу.

О ее боевом опыте, о том, как вышло, что женщина начала заниматься подобным, о том – когда. О том, в каких компаниях участвовала, под какими знаменами ходила, на каких нанимателей работала. Приходилось ли заниматься частной охраной.

Хена рассказывала все, ей нечего было скрывать.

Сначала сержанту дворцовой стражи, с ним было проще всего, Хена привыкла иметь дело с такими людьми. Потом двум хорошо одетым господам, Хена не знала, кто они, понимала лишь, влиятельные люди. Они были невероятно дотошны, и им пришлось рассказать все сначала. Один из них смотрел на Хену с презрением, словно на раздавленную жабу, другого все это откровенно забавляло. Но первого интересовали вопросу по существу, второй спрашивал: есть ли у Хены дети и почему нет, предпочитает ли она в постели мужчин, или, все же, женщин, с ее-то работой? А может быть, мужчины, которых она предпочитает, сами предпочитают мальчиков? О, да, это так весело!

Хена отвечала, она давно привыкла.

Это люди короля, и с такими людьми не спорят.

На прощание веселый господин сказал, что Хене придется побрить свои волосатые ноги, чтобы не пугать принца. И Хена не выдержала, предложила ему побрить свои. Господин рассмеялся.

Принца? Но никто не ответил, конечно.

Потом ей велели ждать, и Хена осталась одна. Ждала.

Походила по тесной комнатке, посмотрела в окно, но там, кроме тесного дворика и глухой каменной стены ничего не увидеть. Походила снова. Села за стол, сложив руки и положив на них голову. Раз уж ее подняли среди ночи, но стоит немного отдохнуть сейчас, пока есть возможность. Кто знает, что ждет потом.

С Хеной бывало всякое, и подремать в перерывах между боями – обычное дело. Но сейчас расслабиться не выходило. Слишком непривычно все это.

И, наконец, скрипнула дверь.

В комнату вошел высокий мужчина в темно-синем дублете, расшитом серебром. Тяжелая цепь канцлера…

Эстебано Гальярдо, двоюродный брат короля, она видела его раньше, но не так близко. Хена едва подавила в себе желание вскочить на ноги, но осталась сидеть, только выпрямилась. Интуиция подсказывала, что излишнее рвение неуместно сейчас. Не с этим человеком.

Лорд Гальярдо окинул ее внимательным взглядом.

– Алехандра Альварос?

– Вы ожидали увидеть здесь кого-то другого, милорд?

Он криво ухмыльнулся.

Подошел, отодвинул стул напротив и сел, небрежно, словно в трактире.

– Тебе уже объяснили, что от тебя требуется?

– Я должна буду кого-то охранять?

– Кого?

Хена пожала плечами.

– Кого-то важного?

Гальярдо хмыкнул.

– И ты согласна на работу, не зная, что тебе предстоит?

– А разве у меня есть выбор, милорд? Меня не спрашивали о согласии.

– Пожалуй, что нет, – сказал он. – И все же, мне бы хотелось, чтобы это было осознанное решение. Ты ведь была в Кетхаре?

И все повторятся снова? Все вопросы?

– Да, милорд. С лордом Антеро, последние два года, вернулась чуть меньше месяца назад.

– Хорошо, – лорд Гальярдо нетерпеливо кивнул. – Знаешь кетхарский?

О языках ее еще не спрашивали.

– Понимаю, если говорят не слишком быстро, и немного могу говорить сама.

За два года успеешь выучить многое.

– Хорошо. А читать?

– Нет.

Разобрать эти закорючки она не в силах.

– А вообще читать умеешь?

– Читать могу, – сказала Хена. – Писать хуже, с ошибками, но если нужно только короткие сообщения, то я справляюсь.

Главное, чего не стоит делать – это преувеличивать свои способности, тем более, когда дело так серьезно, что в нем принимает участие сам лорд-канцлер. Она простая девушка, в науках от нее не требуется многое, ее работа в другом.

– Хорошо, – сказал лорд Гальярдо, задумчиво поглаживая аккуратную бороду. – Ты ведь знаешь, что у нас теперь с Кетхаром мир. Очень хрупкий, и не на наших условиях. В знак своих добрых намерений впредь, Тартахена должна отправить в Кетхар младшего принца. Как гостя. И как заложника. Охрану принцу брать с собой запрещено. Поэтому тебе придется сыграть роль его любовницы.

– Мне что? – Хене показалось, она неправильно поняла. Потом решила, что милорд смеется над ней. Но милорд не смеялся. Он очень серьезно и пристально смотрел.

– Мне бы не хотелось отпускать мальчика одного, – сказал лорд Гальярдо. – И другого выхода у нас нет. Ты молода, недурна собой… если отмыть и переодеть. Будет неплохо. В остальном, мало ли, какие у принца вкусы, некоторым мужчинам нравятся именно такие… хм, крепкие женщины. Ты будешь рядом с ним днем и ночью. Спать в его спальне, первой пробовать еду из его тарелки, сопровождать везде. Отвечать за него головой. Справишься?