Пепелище славы - Ярослав Денисенко Страница 2

Темная Твердыня.

Чем дальше в глубь цитадели, тем меньше становилось заржавленных цепей и решеток, прикованных скелетов, гигантских паучьих сетей поперек коридора и прочих жутких символов. Тому, кто занимал эти покои, не требовалась лишняя атрибутика для того, чтобы внушать леденящий ужас. Он сам являлся его воплощением.

Чего нельзя было сказать о существе, медленно бредущем по коридору: темном рыцаре одного из низших рангов. Ближайшие соратники Темного Властелина зачастую имели вид обычных людей, и лишь окружающая их властная аура черного могущества выдавала страшнейших демонов, одним своим именем вселяющих страх в сердца смертных. Низшему адепту для достижения подобного эффекта приходилось стараться изо всех сил. Вороненые латы, которые рыцарь носил целыми днями, покрывали шипы, отнюдь не улучшающие боевых качеств доспеха, но придающие ему особо зловещий вид. Шлем венчался закрученными рогами, а его маска изображала собой скалящийся череп. Впрочем, скрывающееся под ней лицо отличалось немногим. Тьма вытягивала из своих последователей жизненные силы, делая их похожими на ходячие мумии. Среди низших адептов бытовал к тому же обычай уродовать собственные тела: неспособные вызвать ужас, рабочую энергию любого темного чародея, прямым воздействием, они добивались этого при помощи отталкивающей внешности. Щеки рыцаря покрывала грубая сеть шрамов, вместо носа зияли два неровных провала, а сожженная верхняя губа не скрывала кривых желтых зубов.

Сейчас, однако же, рыцарь боялся сам. Ему было поручено донести до Владыки недобрую весть. Если он сочтет новости достаточно плохими, вестник мог и не пережить этого события. Потому тысячник свалил эту неблагодарную задачу на сотника, сотник на десятника… А тот уже не мог никого вместо себя послать, поскольку явление с докладом рядового гвардейца Владыка посчитал бы уже явным оскорблением.

Тронный зал напоминал собой огромную мрачную пещеру, границы которой терялись во Тьме, клубящимся дымом исходящей от жуткой черной тени над высоким троном. По слухам, высшие адепты могли видеть за этой тенью истинный облик Владыки, но выяснить это доподлинно, задав прямой вопрос, ни один из низших пока не осмелился.

В трех десятках шагов от трона черный рыцарь униженно рухнул на колени.

- С чем ты явился, ничтожный слуга? - пророкотала Тьма.

- Повелитель, только что получено сообщение… Эльфийская армия численностью около десяти тысяч обнаружена в трехдневном переходе от Темной Твердыни. Они словно возникли из ниоткуда… И движутся в нашем направлении. Самое позднее, к завтрашнему вечеру, они будут у стен цитадели.

Как выяснилось, волновался адепт совершенно зря: новости нисколько не огорчили Темного Властелина, даже наоборот. В его низком голосе, зловещим эхом разносящемся по залу, звучало удовлетворение.

- Я вижу, мои усилия принесли плоды. Этот жалкий Светлый союз был обречен с самого начала. Каждый из них жаждет прославиться. Стать тем самым героем, что повергнет меня в прах. Стоило лишь подогреть эти чувства - и вот он, результат. Они даже воспользовались подкинутой мной идеей портала… Какая трогательная благодарность моим трудам! Удивительно лишь то, что первыми поддались эльфы, а не люди. Впрочем, они всегда были заносчивыми гордецами. Так даже лучше. Раздавим их для начала, а потом примемся за союзников.

Рыцарь слушал, не смея даже вдохнуть. Ему с трудом верилось в собственную удачу. Он настолько оцепенел, что едва не пропустил момент, когда Владыка прервал свои пространные размышления и обратился непосредственно к нему.

- Подойди ближе, слуга. Твое имя и звание?

- Аршат, Повелитель. Командир четвертого десятка шестой сотни второй тысячи Черной Гвардии.

- Слишком мало для столь усердного слуги.

От клубка Тьмы на троне отделилась тонкая ниточка и потянулась к адепту извивающимся щупальцем, в считанные мгновения оплетая его плотным коконом. С жутким воплем черный рыцарь рухнул на пол и забился в конвульсиях, не переставая кричать. Не в человеческих силах было пережить охватившую его боль, но адепт Тьмы давно не являлся человеком, да и живым его можно было считать с большой натяжкой. Когда последние судороги стихли, рыцарь осторожно поднял голову. Из глазниц маски исходило теперь зловещее алое свечение.