Попаданка и дракон - Мстислава Черная Страница 2

Голова гудела, словно на неё металлическую кастрюлю нахлобучили, а затем долго и упорно долбили по стенкам поварёшкой. Комната немилосердно вращалась. Во рту стояла горечь. Это мне так о бортик фонтана прилетело? Глеб, ты урод. И почему в круговерти цветных пятен угадывается спальня, а не больничная палата?

Чья-то тёплая ладонь легла на лоб, но вместо приятных ощущений пришла боль. Я не знаю, потеряла я сосзнание, или забытьё так и не пришло. Прямиком в мозг ввинтился хриплый незнакомый голос:

— Вы меня понимаете? Можете ответить?

— Д-да.

Только тише, пожалуйста.

— Замечательно.

Рука убралась, и я попробовала открыть глаза. Моргнув пару раз, я поняла что головокружение прошло. Наверное, если сяду, оно вернётся, но пока терпимо, и я могу осмотреться.

Малиновый потолок — новое слово в дизайне больничных интерьеров? Стены фиолетовые. Тяжёлая портьера вновь малиновая. Взгляд наткнулся на говорившего. Мужчина… А мужчина ли? Самым примечательным и одновременно самым странным в его облике был чёрный чулок, натянутый на голову. Иначе назвать эту маску-шапочку не получалось. Было скрыто не только лицо, но и глаза, и волосы. На вид человек был довольно крупный, но под чёрной мешковатой одеждой не разобрать. Руки и те скрыты траурными перчатками.

— Вы…?

Ответа я не получила. Мужчина поднялся и куда-то вышел. А я… я вспомнила, как моя рука проходила сквозь рюкзак, вспомнила крик Глеба, вспомнила своё мёртвое тело, вспомнила серое нечто и упавшую на меня сеть.

Я не верила в магию, но и скептиком не была, ведь в мире столько непознанного. Скорее, тонкие материи были мне безразличны — выжить бы, выбиться в люди. Не выжила, не выбилась. Я как наяву увидела себя, лежащую в снегу у фонтана. Из-за одной ошибки всё кончено. Я не закончу институт, не получу диплом, не устроюсь на работу, не куплю себе квартиру-студию в новостройке, так и не попробую мидий, не побываю в Африке, не… Слёзы полились сами собой, пока беззвучные. Я всхлипнула.

— А вот истерик нам не надо, — прозвучало над головой. "Чулок" успел вернуться, а я и не заметила.

Если он надеялся меня таким образом успокоить, то напрасно. Я умерла! Какое тут спокойствие может быть?!

У мужчины оказалось своё мнение на этот счёт. Он легко поднял меня с подушки. Комната тотчас начала вращаться. Губ коснулось что-то твёрдое, прохладное.

— Пей.

В рот потекла солоновато-пряная вода. Мужчина не церемонился. Часть пролилось, часть пришлось проглотить, чтобы не захлебнуться.

— Вот-так. Уже лучше.

Что лучше? Хотя очевидно: слёзы кончились, истерики не случилось. Собственная смерть вдруг стала мне совершенно безразлична. Меня словно выключили. Поспать бы. Да, поспать было бы неплохо. Можно? Не позволили.

В поле зрения появилась… Сперва я вообще приняла её за восковую куклу. Пышное платье, из-за длины показавшееся мне вечерним не могло скрыть болезненную худобу. Выпирающие острые ключицы, излишне тонкая шея, желтоватая кожа, изрезанная сетью морщин, седина. Из низкого, туго стянутого пучка ни один волосок не выбивался, и это тоже добавляло сходства с куклой. Дама держала спину идеально прямо, голова гордо вскинута. Бросив на меня нечитаемый взгляд, дама застыла. Аристократка? Но откуда?

Я ещё раз огляделась. Я жива? Но…

— Где я?

— Родовое поместье та Верде, — голос у дамы оказлся сухой, скрипучий. — Я сожалею, что наше знакомство начинается со столь печальных обстоятельств, светлая. Добро пожаловать.

— Поместье?

Я жива. Это хорошо. Это просто замечательно. Но радости не ощущаю. Хотя я ничего не ощущаю. Чем меня накачали? Впрочем, сейчас успокоительное к месту. Я ещё раз вспомнила последние мгновения своей нежизни. После смерти тела душа оказалась вне тела, а затем меня поймала чёрная сеть и куда-то потащила. Теперь я вижу странно одетых людей, обращаются ко мне "светлая", хотя я тёмненькая, да ещё и поместье.