Гнев ангелов - Мара Вульф Страница 2

– Вот и наступил момент, когда мы с тобой можем поразвлечься, – говорит он. – Я так давно этого ждал, – раздается высокий, беспокойный смех, а его рука поднимается выше и оттягивает мое одеяло. Я отпускаю его и напрягаю мышцы. Стражник наклоняется ко мне и кладет свою грязную руку на мой живот. Мне становится тошно, но я сглатываю горькую слюну. В мгновение, когда он подбирается к моим брюкам, я открываю глаза и вонзаю ногти в его лицо. От удивления мужчина вскрикивает. Я подскакиваю вверх. Если у меня получится пробраться дальше, возможно, я даже доберусь до двери. Рикардо, яростно фыркая, бросается на меня. Хотя он выглядит абсолютным оборванцем, стражник оказывается неожиданно сильным. Возможно, он просто забирает еду у других заключенных. Рикардо всем весом придавливает меня к стене, и я задыхаюсь, когда он прижимается лицом к моей щеке. Из его рта несет рыбными потрохами с рынка, и меня тошнит.

– Значит, пытаешься защищаться, – хрюкает он. – Мне это нравится.

Стражник заносит руку и ударяет меня кулаком в живот. Я съеживаюсь от боли, но все равно поднимаю ноги. К сожалению, я не попадаю в цель, но тем не менее вонзаю колено в его бедро. Удар заставляет мужчину упасть на землю, и я перепрыгиваю через него. Прежде чем я успеваю добраться до двери, его мясистые пальцы впиваются в мою лодыжку и оттаскивают меня назад. Я падаю на твердый каменный пол, а гнилая солома не смягчает удара. Боль распространяется по моему телу от пальцев ног до головы. Я издаю стон и перекатываюсь набок, ударяясь плечом о железную решетку. Следующий удар приходится на мое лицо: бровь разбита, а кровь стекает по щеке. У меня перехватывает дыхание, но я стараюсь не терять сознания, собираюсь с силами и цепляюсь за его ногу, прежде чем Рикардо успевает пнуть меня еще раз. Окружающий мир расплывается, потому что мой глаз опух. Стражник, застонав, падает на спину, когда я тяну его ногу к себе.

Мне нужно заставить его замолчать, пока другие стражники не услышали его, размышляю я сквозь туман своего гудящего черепа. Невзирая на боль, я сажусь на мужчину и прижимаю руку к его горлу. Я давлю снова и снова, пока он не начинает хрипеть. Скрипящий звук слишком поздно доносится до моих ушей. Злость на этого отвратительного человека слишком велика, она сделала меня неосторожной. Я прихожу в себя только тогда, когда меня оттягивают от него.

– Ты, грязная дрянь! – кричит кто-то мне на ухо, через мгновение прижимая к стене. Другой стражник схватил меня и бьет по лицу. Один раз, второй, третий. Я хватаю воздух ртом и пытаюсь защититься руками. Но их кто-то держит. Я слышу смех и ощущаю очередной удар в живот.

– Ты нас за идиотов держишь, сволочь? – спрашивает другой мужчина. Я пытаюсь понять, сколько стражников собралось в моей камере. Со сколькими из них я могу сразиться и как долго смогу держать оборону? Они решили сделать кое-что похуже, чем просто избить меня. На секунду я притворяюсь, что сдалась. Хватка на моей руке сразу ослабевает.

– Вот и хорошо, – раздается голос справа от меня. – Лучше не сопротивляйся.

Я стараюсь хоть что-то разглядеть сквозь свои опухшие веки. Их трое, включая Рикардо, и они оставили дверь широко открытой. Если я до нее доберусь…

Один из мужчин дергает мои брюки, другой хватает меня за грудь. Меня на мгновение парализует от страха и отвращения.

Животные! Брюки скользят вниз. Я вытягиваю свою ногу, прежде чем парень, севший на корточки передо мной, успевает коснуться моей кожи, и ударяю его коленом по лицу. Он с криком падает на спину и сбивает стоящий на полу фонарь. Сено тут же вспыхивает и начинает дымиться. Второй мужчина получает правым локтем по шее. Рикардо пытается потушить огонь, прыгая по нему, и на секунду отвлекается. Я бегу к двери и оказываюсь в темном коридоре. Я замечаю свет где-то вдалеке, но у меня совсем немного времени на размышления о том, куда бежать. Мои шансы, так или иначе, очень невелики. Но лучше уж выпрыгнуть из окна Дворца дожей, чем позволить мужчинам меня изнасиловать. Мои голые ступни хлюпают по грязному каменному полу, я поворачиваю за угол и молю о том, чтобы этот коридор не вел в тупик. Мне нужно вести себя тише, но мое дыхание срывается на хрип и слишком громко отдается в ушах. Один из ударов, вероятно, сломал мне ребро, потому что каждый вздох отзывается адской болью. Я ненадолго останавливаюсь и опускаюсь на колени. Мои ноги дрожат. Но я не могу позволить себе сделать перерыв. Если мужчины найдут меня, они воспользуются мной и убьют. Я бегу дальше и оказываюсь на лестнице, ведущей вниз. Позади себя я слышу крики. Они меня выследили! Не остается другого выбора, кроме как спуститься по лестнице. Может быть, там я найду вход в катакомбы. Вероятно, так можно добраться до библиотеки. Во мне зарождается невероятная надежда. Лестница заканчивается новым коридором, по правую и левую сторону которого располагаются двери других камер. Здесь тоже хрипят, стонут и плачут заключенные. Один или два из них слышат мои шаги и протягивают свои руки наружу сквозь квадратные окошки. Но я не могу им помочь. Я и себе-то помочь не могу. Сворачиваю в другой коридор. Я больше не слышу своих преследователей, но не знаю, хороший или плохой это знак. Возможно, они просто выжидают, пока я совсем не отчаюсь. Вероятно, они знают, что отсюда никак не выбраться. Справа от меня виднеется узкий проход. В свете забытого факела я рассматриваю еще одну лестницу. Воздух становится все более затхлым и влажным, и я начинаю надеяться на то, что действительно нашла вход в катакомбы. Последуют ли они за мной? Совсем немногие люди ориентируются в этих подземных ходах. Катакомбы простираются под всем городом: входов, ведущих вниз, совсем немного. Многие были замурованы в прошедшие столетия.

Когда я достигаю подножия лестницы, то замечаю помещение с колоннами, подпирающими Дворец дожей. Между ними течет черная вода. В темноте она выглядит как грязная тряпка. Тусклый луч света проникает сюда сверху. Когда я осмеливаюсь зайти в воду и прохожу пару метров, меня окружает кромешная темнота. Я слышу шаги и крики. Они бегут за мной, поэтому я спускаюсь вниз по последним ступенькам и хватаю ртом воздух, когда мои голые ноги и бедра опускаются в воду. В последний раз я была в катакомбах, когда спасала Кассиэля. Надо было позволить ему утонуть! Я нащупываю путь сквозь темную воду и надеюсь ни на что не наступить, не споткнуться и не попасться. Крысы тут бывают очень жирными. Когда я добираюсь до первых колонн, я делаю вдох.

– Эта дрянь не осмелится залезть в воду, – раздается чей-то голос, и я прячусь за колонной. Свет факела проносится по воде и снова исчезает. Этого достаточно, чтобы показать мне покрытые водорослями колонны и арки, а также несколько лестниц, которые, судя по всему, ведут во Дворец дожей. Мне нужно найти какой-то проход, который выведет меня наружу, потому что я не собираюсь возвращаться в грязную камеру. Я лучше умру в ледяной воде.

Мужчины все еще разговаривают.

– У нас будут серьезные проблемы, когда они заметят, что девчонка исчезла, – кричит один другому.

– Мы можем сказать, что она умерла, – звучит мгновенный ответ.

– А где же тогда ее труп, идиот?

Я прижимаюсь к колонне в надежде, что они не услышат моего дыхания. Конечности так дрожат, что вокруг меня по воде расходятся круги. Я кусаю себя за ладонь, чтобы заглушить стук своих зубов. Снаружи тепло, но вода ледяная.