Простая смертная - Екатерина Оленева Страница 2

Меня привело в себя чувство холода. Холодно было чрезвычайно, но это может быть реакцией на случившееся? А почему я чувствую себя так, будто лежу в снегу? Подо мной словно какая-то липкая куча.

Стоило открыть глаза, как взгляд упёрся в серое небо, с которого сыпалась серая морось.

Между небом и мной вырос рослый мужчина, заслонив собой клубящиеся облака.

– Ваше Высочество, вы в порядке?

Я с удивлением воззрилась на него. Борода, грубая и чёрная, покрывала щёки, а глаза обвело тёмными кругами.

Моё, блин, чё?.. Видимо, не слабо меня током садануло. Вон какие глюки интересные пошли, прямо в кино ходить не надо.

– Ваше Высочество? – кустистые брови сошлись над кривым, словно раньше перебитым, носом. – Вы меня узнаёте?

Я попыталась замотать головой, выказывая отрицание, но движение искрами дикой боли отозвалось в затылке. Не сдержав болезненного возгласа, я застонала.

– Вот же гадство!

– Вы что-то сказали, Ваше Высочество?

– Больно!

– Прошу вас, не двигайтесь.

Он легко, словно пушинку, подхватил меня на руки. Перед моими глазами промелькнул небольшой рыцарский отряд в снежно-белых плащах, над чьими головами ветер теребил знамя, где на алом поле стоял на задних лапах золотой змей.

– Ваше Высочество, вам не следовало поступать столь опрометчиво. Вы могли погибнуть.

Не следовало поступать опрометчиво? Я не нашла что возразить.

Я вообще лишилась дара речи от происходящего. Да, я могла погибнуть, потому что пролила на проводку компот и сунула в провода голую ногу… но почему этот странный факт превратил меня в «высочество»? В голове вместе с неприятным звоном стоял тяжёлый туман. А главное, всё происходящее в тот момент я воспринимала как увлекательный сон, который, отчего-то, правда, содержал в изобилии множества деталей и никак не собирался заканчиваться.

Но, с другой стороны, я ж историк, ё-к-л-м-н! Мало ли какие нюансы содержатся в подвалах подсознания. Успокоив себя таким образом, я расслабилась и стала «смотреть» сон дальше.

Меня отнесли к кибитке (назвать это каретой язык даже мысленно не поворачивался) из тёмного дерева и позолоченного металла. Внутри стояли этажерки с углями (я вспомнила! Это жаровни!), дно повозки устилали подушки. Но толку от них было мало. Трясло нещадно. У-у! Моя голова!

– Куда мы едем?

Мужчина с тревогой всматривался в моё лицо. Опустив ресницы, я уперлась взглядом в пышные лазоревые юбки. Я в них на коне скокала? Не мудрено, что спикировала. Ну, не я, а кем там была эта девица, роль которой мне досталась в этом мне? Может, это воспоминания о моей прошлой жизни?

– Мы направляемся в Розовый Замок, ваше высочество.

– В розовый замок? Это мой дом?

Взгляд лихого воина делался всё тревожней.

– В Розовом замке сейчас находится двор Её Величества.

Так, давай, думай, Ангелина, думай! Сопоставляй информацию, делай выводы…

Чёрт! Информации мало. Ладно, Её Величество – это королева, я – высочество, значит, это моя мать? А может быть, старшая сестра? Или – мачеха, что тоже вероятно.

А где Его Величество? Успели скончаться?

– Вы меня узнаёте, принцесса?

Как я могла его узнать, если я его не знала?

– Вы начальник моей охраны? – попыталась догадаться я.

– Сэр Баристан Сторлинг из дома Сатерли, капитан вашей личной охраны.

Ценная информация. Может, её к больной голове приложить? Может, полегчает.

– Голова болит, – снова пожаловалась я.

Настолько жалобно, насколько можно. Сериалы мне в помощь о потерянной памяти. Что ещё остаётся?

– Постарайтесь меньше двигаться, принцесса. Как только вернёмся в замок, вас осмотрит лучший королевский лекарь. – О чём вы только думали, когда пытались сбежать?

Я пыталась сбежать?! И куда это бывшая принцесска решилась ломануться? Ведь ясно же, что поймают? Хотя, может это было демонстрация характера? Или девушку действительно что-то напугало.

– Я ничего не помню, Баристан, – всхлипнула я.

Вполне натурально. Мне делалось… ну, не то, чтобы страшно, но очень не по себе.

Сон был слишком связный, слишком долгий, слишком последовательный для обычного сновидения. Всё – слишком.

И я начала допускать крамольную мысль, что это вовсе и не сон, а чья-то злая реальность. Ну, может для кого-то не злая, но для меня явно неласковая.

Могла ли эта реальность быть действительной? Ну, я отлично помнила рой искр от проводов, затем шок, последовавший за ударом тока. Может ли так случиться, что я умерла? Почему – нет? ДА, правда, не было никаких вихрей, тёмных тоннелей с яркой вспышкой света, не было ни Суда, ни ангелов/демонов, ни бога.

Или я всё это забыла.

Если бы я умерла, по-настоящему, я бы это знала, да? Я бы поняла, что со мной что-то не так?

Хотя, я ведь как раз в процессе.

Но, если мне суждено переродиться, разве не должна я была бы прийти в новый мир младенцем, постепенно повзрослеть? Почему я сразу взрослая девица? Кстати, сколько мне лет? Ну, не старше тридцати и не младше шестнадцати – точно.

Я твёрдо помнила, что ещё вчера вечером была учителем истории в городе Мухосранске Задрипанской области средней полосы моей необъятной родины. А сегодня – Принцесса-Её-Высочество? Бред. Но бред не прекращающийся.

Я прижала ладонь к голове, которая на самом деле болела ужасно. Наверное, эта принцесса заработала сотрясение мозга, а нескончаемая тряска никак не способствовала тому, чтобы боль, наконец, унялась.

– Не могу даже своего имени вспомнить, – простонала я.

Может, если очень-очень постараться, удастся, наконец, очнуться из забыться? Но, как я ни старалась, ничего не выходило. Чёртова шкатулка на колёсиках, внутри которой меня нещадно трясло, лошадиное ржание, цокот копыт, завывание ветра за тонкими стенами; переливающиеся угольки внутри металлических конструкций, похожих одновременно на кандалы и на стальной цветок – всё было ужасающе реально.

Я провела ладонью по алой бархатной подушке – тактильно ощутила каждое волокно, каждый рубчик. Движение отдалось болью в руках. Я с удивлением воззрилась на белые тряпки, которыми успели пропитаться кровью.

Это что такое?! Принцесса-Её-Высочество пыталась вены порезать? Они в средневековье так развлекались на досуге? Значит, с лошади она не падала, а сбежала и пыталась покончить с собой? Но – почему? Господи, куда я влипла? А говорят, двумя смертям не бывать, коль одной не миновать?