Пес и его девушка - Кира Измайлова Страница 2

– Шеф, но мы же о профессиональных качествах говорим, а не… – Килли лапищами выразительно обрисовал в воздухе женскую фигуру.

– Неважно. Ты знаешь, слушает нас кто или нет?

– Ты б заметил.

– Не факт. Против таких, как я, тоже приемы имеются. – Дайсон поднялся, прошелся по кабинету, и стало видно, что он заметно прихрамывает. – Сэл, ты снова остаешься за меня. А вот что мне самому делать… не на цепь же сажать, в самом деле? Силы воли на то, чтоб не бегать к вам, у меня не хватит. На все хватает, а на это…

Он помотал тяжелой головой.

– Слушай-ка… – сказал вдруг Килли. – У меня идея! Только давайте ее не здесь обсуждать, а то мало ли… Идем в гимзал, что ли? С утра там никого.

– Нет, лучше наружу. – Дайсон выудил из угла трость, с отвращением посмотрел на нее и похромал к выходу. – Все равно мне сейчас в госпиталь, а вам по делам бежать.

Им повезло: именно в гимнастический зал устремилась стажерка Лэсси Кор, чтобы от всей души помутузить набитый опилками мешок, воображая на его месте то шефа Дайсона, то Килли, то Сэла.

Да, она подслушивала под дверью, но… Почти не нарочно! Просто уши у нее ловят любой звук… наверно, потому, что такие оттопыренные, хорошо, под волосами не видно. И еще – Лэсси привыкла осторожно выяснять, что творится за дверью кабинета, прежде чем войти. Нет, не потому, что в нее мог полететь стул, как случается, говорят, в тройке, или заклинание, как в пятерке. Просто она до сих пор боялась сослуживцев.

Никогда ей не забыть первого дня на службе, когда начальник управления привел ее в семерку и сказал шефу Дайсону – мол, теперь она твоя. Лэсси стояла под взглядами матерых мужчин, каждому из которых приходилась в лучшем случае по плечо, и дрожала мелкой дрожью. Надеялась только, что дрожь эта не слишком заметна снаружи. Нашла в себе силы поздороваться за руку с каждым из обитателей этого кабинета, улыбнуться и продержаться целый бесконечный день…

А вечером долго плакала в подушку, потому что совсем не так представляла себе начало службы! И прекрасно понимала, зачем начальник направил ее именно в семерку: в других отделах хватало молодежи, попадались и пожилые… А тут словно нарочно подобрались мужчины такого вида, что их самих тянуло пристроить на «доску почета», то есть на стенд с портретами разыскиваемых преступников.

Больше всего пугал шеф Дайсон, хотя Сэл Горти был крупнее, а Килли Анн – выше. Шеф казался Лэсси каким-то… звероватым, подобрала она наконец подходящее слово. Вроде ни разу не сказал ничего обидного – во всяком случае, в лицо, – не задел, вел себя спокойно и ровно, но при его приближении Лэсси все равно вжималась в стену или отскакивала в угол. Докладывать тоже проще было Сэлу: он хотя бы не таращился немигающими темными глазами – не в упор, куда-то в сторону, – иногда даже шутил, а на лице худо-бедно читались эмоции.

Женщин в оперативных отделах не было. Совсем. Так-то хватало полицейских экспертов, даже несколько следователей имелось, не говоря уж о делопроизводителях, секретарях и даже регулировщицах движения. Вот только участие в расследованиях, в осмотре места преступления, в преследовании преступников и тем более их задержании считалось не женским делом. Пускай даже девушка сильна физически, отлично владеет борьбой без правил и стреляет как снайпер – все равно, в оперативники ей дороги нет.

Очевидно, кто-то наверху счел, что это никуда не годится в нынешние прогрессивные времена, и Лэсси, с ее отличным дипломом, повезло: она оказалась одной из первых, кого взяли на такую службу. Но, видимо, другие высокопоставленные лица считали, что такие нововведения преждевременны, а потому отдали распоряжение… и Лэсси вскоре сама должна была с позором покинуть семерку, не выдержав морального давления. К сожалению, они не учли ее упрямства: она готова была хоть сутками писать отчеты, заполнять бланки, даже ходить в мертвецкую к жуткому доктору Гутсену, гоняться по всей округе за теми, кто мог быть очевидцем преступления или просто заметить неладное…

Но вот обсуждение за спиной, пускай даже шеф Дайсон вовремя его остановил – есть в нем некая толика благородства! – это уже совсем иное. Лэсси и без того понимала, что мужчины посмеиваются над ней – куда, мол, залетела, птичка! – но услышать такое оказалось… Слишком!

С этим словом она и врезала по мешку так, что он лопнул по шву, посыпались опилки. Ну вот, теперь еще и смотритель зала станет ругаться, вычтут из жалованья, и без того невеликого…

– Да ни один за мной на велосипеде не угонится! – бормотала она, стоя под душем и смывая злые слезы. – И так не догонит… Какие из них бегуны, этакие кабаны!

А самое главное: она не успела сказать шефу, что узнала кое-что интересное, когда колесила утром по району, где случилось очередное убийство! Теперь если только вечером его поймает, но если он поехал в госпиталь… может, вернется не скоро: Лэсси слышала, как его отделали, еще до ее появления. Он то и дело исчезал, и она подслушала: раны дают о себе знать, нужно лечиться всерьез, забыть о службе хотя бы на пару недель, а лучше на месяц. Увы, с Дайсоном такой фокус не пройдет, его даже к койке привязывать бесполезно – уйдет вместе с ней.

И будто он станет слушать! Кивнет, как обычно, примет рапорт и велит отправляться домой – рабочее время давно вышло. Можно подумать он сам и прочие соблюдают график!

Они в управлении, бывает, ночуют: в этом Лэсси была уверена, потому что однажды в поисках запасного кипятильника, за которым ее послал Сэл и который был сокрыт в недрах монструозного шкафа, наткнулась на свернутые одеяла. Нет, можно было предположить, что семерка время от времени – о да, в редкие выходные, которые никогда ни у кого не совпадают, – выбирается на природу, чтобы пожарить на костре мясо и выпить, или даже в поход… Но Лэсси сильно в этом сомневалась: от одеял не пахло ни дымом, ни травой, ни землей, только старой пыльной бумагой, которой в шкафу хватало, а еще – самими «семерками». Не то чтобы Лэсси могла претендовать на звание мастера-нюхача, но обоняние у нее было тонким, и она могла различить едва заметный запах одеколона шефа, Сэла, любимого курева Килли и еще почему-то псины. Может, у кого-то есть собака? Или была, и ей позволялось спать на этом одеяле, а потом оно перекочевало сюда – старое ведь, но сойдет переночевать на полу? Спросить Лэсси постеснялась. Нет. Побоялась, так честнее.

Когда она спустилась в кабинет, там обнаружились только Сэл и Килли – остальных, наверно, успели разогнать по заданиям, а может, они и вовсе не появлялись, сразу отправились по своим дела, как Лэсси поутру.

– Опаздываете, – сказал ей Сэл вместо приветствия.

– Я предупредила почему!.. – вспыхнула Лэсси.

– Да, но последний молочник и тем более газетчик убрался с улиц… – он выразительно взглянул на часы, – довольно давно.

– Я была в гимзале. – Лэсси заставила себя успокоиться. – Спросите служителя, он подтвердит. И я задержусь и отработаю положенные часы и даже сверх того, потому что…

– Ну что вы так негодуете, право слово? – перебил Килли. – Обычный вопрос, и… Осторожно!