Мир миров - Павел Майка Страница 2

Июнь 1972 года по старому календарю, пятьдесят седьмой год Предела, двадцатый год Мира

Поезд въехал на Центральный вокзал в Кракове, как всегда доказывая своей пунктуальностью величие объединенных сил технологии и энергиков. Машинист объявил о прибытии протяжным локомотивным гудком, выпуская сжатую струю пара. Он поцеловал всегда холодный железнодорожный амулет, висящий над котлом, и поклонился хранителю. Перемазанное сажей существо, напоминающее гнома, которого можно встретить на рудниках, радостно пискнуло и нырнуло назад в догорающий огонь. Могучий локомотив аж содрогнулся от притока энергии.

Дрожь передалась вагонам – и эксклюзивным, для первого класса, и самым дешевым, в которые набивались бедняки и редкостные жлобы. Машинист усмехнулся, пригрозив пальцем хранителю. Тот ответил из нутра котла радостным хохотом.

– Господин Кутшеба? Господин Кутшеба? – кричал бегающий вдоль вагонов седой мужчина, очевидно, не привыкший к вокзальному галдежу. Он нервно озирался по сторонам и отскакивал, когда какой-нибудь из нетерпеливых локомотивов, ожидающих отправления, выпускал струю пара.

Краковский вокзал был самым большим в стране, поэтому и оживление тут царило необычайное. Хотя в Европе уцелело немного железных дорог и несколько поездов в одном месте представляли собой необычное явление, в некоторых городах поезда, казалось, буквально толпились. Вокзал в Кракове набухал от прибывающих и отъезжающих пассажиров, железнодорожных хранителей, городских стражей-теней, а также мелких мерцающих полусуществ, которые сопровождали вспышки эмоций. Именно над вокзалом кружили духи и демоны, привлеченные необыкновенным скоплением всякого рода силы.

Людей охраняли от них высокие сторожевые башни. Каждый их кирпич был усилен знаками, стены каждого этажа прогибались от талисманов. Простые люди не смогли бы там дежурить, поэтому замуровывали в башнях тех, кто решил посвятить себя службе городу и претерпеть перевоплощение. Сложно было назвать их живыми, и вообще сложно было сказать про них хоть что-нибудь, мало кто отваживался налаживать с ними контакт. Безымянные и ужасающие, они оставались на своих постах, довольствуясь жертвами, которые каждое утро приносили им смотрители. Их не интересовала еда, только знаки почтения и крохи города, доставляемые со всех его районов. Они принимали бусины из разорванных украшений благородных горожанок, лоскуток платочка с кровью извозчика или камушек, что пнул крикливый горный шалопай. Каждый предмет, которого коснулось сердцебиение этого города, придавал им сил.

– Господин Мирослав Кутшеба? – кричал седоволосый. – Господин Кутшеба?

Казалось, все пассажиры уже покинули вагоны, когда на пороге одного из них наконец-то появился тот, кого седоволосый уже едва ли надеялся найти.

– Я здесь, – отозвался он хриплым голосом. Мужчина откашлялся и повторил громче.

Седоволосый двинулся к нему. Он ожидал, что Кутшеба приедет в вагоне первого класса, а не в последнем, самом дешевом, в котором, случалось, ехали люди со скотом и товарами. Неужели именно про этого человека говорил шеф?

Кутшеба оказался высоким и статным. Кожаная куртка когда-то темно-коричневого цвета была потерта до предела, наводя на мысль, что это был бродяга из тех, что рыскают по свалкам. Не лучшее впечатление производила шляпа, смятая до невозможности, потемневшая, скорее всего, от грязи и низко надвинутая на глаза. Кроме того, льняной платок, несмотря на жару обмотанный вокруг шеи, говорил, что Кутшеба либо чудак, либо слишком слаб здоровьем. Однако сумки приезжего принадлежали известным фирмам, славившимся своим высоким качеством, к тому же были изготовлены вручную и на заказ. Конечно, он мог украсть их у кого-нибудь по дороге.

– Господин Мирослав Кутшеба? – переспросил седоволосый. Получив в ответ лишь неохотный кивок, он решил, что не ему критиковать решения босса, которого он и так не надеялся когда-нибудь понять. – Мое имя Францишек Чус, я работаю на господина Новаковского, который решил вас нанять. Прошу меня простить, я ожидал, что раз уж мы покрываем ваши расходы, то я встречу вас в вагоне первого класса.

– Мне там не место, – ответил неприятно хриплым голосом Кутшеба.

С этим Чус не мог не согласиться. Он предложил взять часть багажа, но Кутшеба так посмотрел на него, что Францишек только кашлянул, после чего поспешно развернулся и как можно быстрее проводил этого невозможного скрягу к ожидающему перед вокзалом транспорту. Он не видел, как Кутшеба на минуту задержался, чтобы посмотреть на локомотив. Нечто не поддающееся описанию произошло между ним и огромной махиной. Машинист поежился, как будто его охватило плохое предчувствие. Хранитель высунулся из котла и сквозь металлические стены посмотрел Кутшебе прямо в глаза. Потом зарычал, рефлекторно отряхнулся и изверг из себя литанию защитных заклинаний.

Такие люди не должны садиться в поезда. Слишком сильно разрослось в их душах несчастье. Хранитель ощущал это тревожное присутствие с самого начала поездки и потратил много сил, чтобы нейтрализовать его влияние. Сейчас, наконец, он мог посмотреть на его носителя. Узнал его, вздрогнул и как можно быстрее спрятался в котле. Его ожидало больше работы, чем он думал, если, разумеется, он хотел, чтобы поезд без проблем двинулся дальше.

* * *

Хотя жители Кракова охотнее всего запрягали в свои повозки лошадей, босс Чуса оказался одним из богатых эксцентриков, влюбленных в современную технику. Вместо элегантной кареты или хотя бы изящных дрожек Кутшебу ожидал уродливый автомобиль с пучеглазыми фарами, который по форме напоминал распухшую жабу, отягощенную горбом дополнительной кабины, предусмотренной производителем для перевозки товаров, но сделанной так, чтобы в ней могли ездить и пассажиры.

Чус казался довольным, показывая это безобразие и наблюдая, какое впечатление оно произведет на прибывшего. Он вытянулся, как струна, и открыл широкую, круглую дверцу в пассажирскую кабину.

– Боже, что это? – Кутшеба остановился, словно раздумывая, не вернуться ли ему.

– О, вы, наверное, не привыкли к виду современного транспорта. Неудивительно, ведь таких машин в нашей стране немного. Это, уважаемый господин, автомобиль. «Ситроен Акадиане», версия люкс, укомплектована в соответствии с потребностями моего господина. Прошу, садитесь. Я вас уверяю, беспокоиться не о чем. Я прекрасный водитель.

– Главное, чтобы был хороший хранитель, – буркнул Кутшеба, неохотно залезая внутрь. Чус занял место в кабине водителя.

Спустя мгновение он подал голос через интерком, проверяя, комфортно ли чувствует себя его пассажир. Кутшеба обманул его, что все хорошо, хотя никак не мог удобно сесть в неприспособленном для людей кресле, чья форма многое сказала ему о таинственном господине Новаковском. Круглые сиденья с двенадцатью низко расположенными спинками могли свидетельствовать только об одном.

Новаковский был марсианином.

* * *

Когда они прибыли на Землю, люди сначала игнорировали их, хотя они и не скрывались. Сферические корабли приземлялись в разных городах на всех континентах, чтобы открыть врата ангаров и напустить на человечество ярость, прибывшую из космоса. Марсианские технологии превосходили все, что могли изготовить даже самые талантливые земные инженеры.