Ветана. Дар исцеления - Галина Гончарова Страница 19

– Спасибо.

Рамон Моринар посмотрел на меня, как на дуру:

– Вета, ты понимаешь, что здесь оставаться не можешь?

– Да…

– Сейчас ты соберешься и поедешь со мной. Пока поживешь в моем доме.

Я замотала головой, и в виски тут же упругим шариком толкнулась боль, напоминая, что сила-то не моя, заемная, и переваривать мне ее еще долго…

– Не могу…

– Почему?

– Неприлично…

– Тогда к дяде. Там тебе прилично?

Медленно опустила веки:

– Да. Спасибо…

– Словами ты не отделаешься. Ты понимаешь, что все, все маги Алетара теперь знают о тебе? И те, что в рясах, тоже?

– Да. И… Я соглашусь.

Рамон довольно кивнул:

– Ладно. Тогда я даже Леклера убивать не буду, пусть живет.

– Убивать?! – взвилась я. – Не смей! Он же…

– Что – он?

– Он ко мне шел. Предупредить о чем-то…

Рамон прищурился. Взгляд его стал острым, холодным, серьезным…

– Рассказывай?

Увы, рассказывать было особенно нечего. Я честно выложила и про мальчишек, не называя кличек, благо клялась я им примерно в этом, и про Кривого Фореля, и про то, как на пороге смерти Леклер просил меня уехать…

Не сказала только про его уже не последнее в этой жизни слово. Ну… могла и ослышаться. Бывает. Да и какая там любовь?

Рамон слушал внимательно. И так же внимательно слушал Мирий, про которого попросту забыли – есть у стражников такое умение, словно бы сливаться со стеной без всякой магии. Мужчины слышали, оценивали информацию, а потом Мирий кашлянул и шагнул вперед.

– Ваша светлость, мы бы сейчас по горячим-то следам… Только…

Рамон махнул рукой:

– Понимаю. Вета, где бумага? Есть?

– Там, – махнула я рукой в гостиную. – В буфете.

– Сейчас напишу приказ, с его величеством утрясу… Вета, точно нет возможности привести этого сопляка в себя?

– Можно. Только он умрет.

– Пусть…

– И может не успеть рассказать.

– Это хуже. Нет, ну как ты могла!

Я развела руками.

Маги жизни, простите, и не обязаны быть умными. У них, учено выражаясь, другая функция в этой жизни.

И почему моему самоуничижению никто не поверил?

Рамон отпустил мои руки, встряхнулся.

– Собраться сама сможешь?

– Попробую.

– Вот… пробуй. У тебя полчаса, потом поедем к дядюшке.

– А виконт?

– А виконт умер. Ясно?

Я медленно кивнула. Умер так умер, понятное дело. Не мог он выжить с такими ранами. Рамон посмотрел на Мирия:

– И если я узнаю, что кто-то разболтался, до того, как мальчишка придет в себя… мечтать о смерти будете.

– А вы не пугайте, ваша светлость, жизнь до вас успела, – огрызнулся вдруг Мирий. – Высокородные интриги плетут, а Ветке платить?

Рамон прищурился на стражника, оценивая, то ли его сразу убить, то ли помучить… Но потом выглядел нечто правильное. Благородное.

– Ничего с ней не случится. Мое слово.

Мужчины пару минут мерились взглядами, а потом Мирий кивнул:

– Светлый в помощь, ваша светлость. – И уже мне: – Вета, если что, я тебя всегда жду. И жена рада будет, и дети…

Я кивнула еще раз, напоминая себе куклу-марионетку. В горле першило. Наверное, все же вода была холодной. Ну не слезы же это, правда?

* * *

Сборы оказались неожиданно долгими. Обросла я добром за это время, обросла. Вещи поместились в один небольшой саквояж. Смена белья, туфли и теплый плащ. Ну и гребень с мылом. Что еще надо?

А вот лекарства, инструменты, травы, мази, настойки… Достань потом тот же чернокопытник или золотую лапчатку нужного качества! Семь пар туфель собьешь, пока найдешь! И бросить все? Ну уж нет! А когда понадобится?

Не «если», нет. Определенно – когда. Лекарь всегда нужен, судьба такая…

Зато успела подъехать карета с гербом Моринаров, и еще одна. И все видели, как в одну карету грузили меня с вещами, а в другую заносили длинный сверток из белой ткани, которая пропиталась кровью в местах ударов, на груди и животе.

Умер виконт. Умер – и точка.

* * *

В особняке Моринаров меня встретила Линетт. Подхватила под руку, поцеловала в щеку, защебетала и потащила принимать ванну. Лим пока еще не проснулся, а канцлер уже уехал на службу.

Рамон, по дороге еще раз расспросивший меня, кто говорил, что говорил и когда, тоже уехал к канцлеру. Они сейчас будут решать, что делать и как, а я хоть чуть отдохну. Хотя бы самую малость…

Горячая вода, ароматное масло и даже платье из запасов герцогини. Достаточно простенькое, белое, с голубыми незабудками, срочно перешитое на меня слугами. Зато белье новенькое, шелковое… Как же я от этого отвыкла!

И от легких туфелек из мягкой, словно крем, кожи, и от прически из тяжелых волос, и от шпилек и локонов, и от роскоши, и от ощущения защищенности… Да, клетка. Но ведь она и ко мне сейчас никого не пропустит, а это важно.

Страшно… Безумно страшно. Этой ночью я подставилась так, что больше некуда. Ох, дура…

Впрочем, когда я спускалась вниз, в столовую, на моем лице играла улыбка. И такой же улыбкой встретила меня Линетт.

– Вета!

– Ваша…

– Линетт! Мы же договорились!

– Да, Линетт, – согласилась я. – Просто… непривычно.

– А ты привыкай. Зная мужа да зная Рамона… Сказали – примут в семью, значит, так и сделают. Они мужчины серьезные.

Я ответила улыбкой на улыбку Линетт.

– Да, муж у тебя мужчина видный. Со всех сторон…

Ах, как давно я вот так не щебетала с подругами! Ни о чем…

– Я знаю. – Линетт смешно округлила глаза. – Слушай, а Рамон тебе как?

– Внушает, – призналась я.

– А то и с формальностями возиться бы не пришлось! Ты бы мне сразу кузиной стала!

Я вспомнила взгляд Палача и помотала головой что есть сил.

– Он мне не то внушает!

Линетт вздохнула:

– Да вот… И еще этот его взгляд голодной акулы… Его все боятся, представляешь! Я кого с ним только не знакомила, все напрасно! Один взгляд, две улыбки, три слова – и девушку уже не догнать!

Даже не сомневалась, что Рамон Моринар может перепугать кого угодно.

– Как я их понимаю!