Владыки Мегамира - Юрий Никитин Страница 19

Пока Семен откупоривал тюбы с жидкой едой, варвар изловилнекрупный нежнотелый пузырь с крохотными ножками. Кася ощутила волну симпатии кбеззащитному зверьку, хотелось схватить на руки. Она отчетливо видела внутридвижение густой жидкости, сквозь тело просвечивали руки их проводника, похожиена железные крюки.

— Не укусит? — спросила боязливо.

— Беззащитен, — ответил он. Подумав, добавил,словно бы из первобытной вежливости: — малые зверьки знают, что их не тронут —чересчур малы. Потому даже не защищаются.

Кася поспешно отвела глаза: могучие руки варвара ужерастягивали зверька в стороны. Отвернувшись, она услышала легкий треск, хлопок,довольное сопение. Милый пузырь не знал, что ни размеры, ни ласковый вид неспасут, когда в Мегамир явится ненасытный человек.

На остановках, как заметила Кася, варвар и жуткий ксерксобязательно чистили друг друга. Ксеркс вылизывал Влада жестким словно теркаязыком, плотная кожа сухо скрипела. Тот томно выгибался, ксеркса выдраивалкороткой щеткой с густыми пучками тугих волос. В первый день, когда от вез их отразбитого топтера, она такой странно знакомой щеточки не видела, сейчас ломалаголову, пока Семен не пояснил с усмешкой:

— Это же кристалломодуль сброса!.. Шесть миллионоврублей всадили в его разработку.

— Почему он у варвара? — ахнула Кася.

— Взял в уплату, — сказал Семен лаконично.

Глаза его смеялись, Кася вспыхнула:

— Как можно допускать!.. Дали бы ему Бусы... ожерелье!

— Он взял кристалломодуль, — ответил Семен тем жетоном. Видя, что Кася огорчилась до слез, сказал уже мягче. — Не жадничай.Теперь, когда он пошел в серию, каждая штука стоит не больше миллиона.

Кася со злостью смотрела на дикаря, на его чудовище, котороечесали щеточкой стоимостью в миллион рублей. Дим изгибался, становился нацыпочках, выставляя сокровенные места, принимал причудливые позы. Помогаяварвару, старательно вылизывал себя и сам.

Оба вскоре заблестели, странно взбодрились. Семенпредположил, что слюна ксеркса сильна не только как истребитель микробов, но икак-то питает или стимулирует жизнедеятельность. Кася возразила: простой массажее взбадривает тоже. Она бы тоже не прочь подставить и свою спину, да толькобоится этих двух страшилищ. Даже трех, ибо Хоша всегда принимает в чистке самоедеятельное участие.

Семен сделал вид, что не понял намека-предложения. Он побрызгалсебя репеллентом, подумал хмуро, что надо менять старые средства, ибопользоваться ими в Мегамире вовсе невозможно. Вместо струйки брызг из горлышкатюба вылетают идеально круглые мелкие капельки. Если тюб не держать рядом скожей, то капельки зависают в плотном воздухе, не проломив его крохотноймассой!

Ощутил жжение, поспешно растер пленку жидкости по груди. Подлопаткой кольнуло, Семен заломил руку, пытаясь почесать — какой-то микробпротиснулся, впился! С завистью смотрел на варвара с его страшилищем. Оба стаким наслаждением чистили друг друга, что по всей поляне стоял треск.

Потом ксеркс с Хошей унеслись в Лес. Варвар рассматривалснаряжение — не сидел без дела, как заметил еще Дубов. В какой-то моментприслушался, постучал оберегами: двумя камушками, что носил на груди. К своемуудивлению, Кася услышала далекий ответный стук. Она не могла даже определить, скакой стороны донесся звук, но варвар кивнул удовлетворенно, принялся надрезатьстволы ближайших деревьев, заполнять бурдюки и фляги соком. Явно его чудовищедоложило, что поймало что-то на обед. Могло даже сообщить, что именно поймало икакой спелости.

Кася помнила первый шок в Мегамире, когда внезапнообнаружила, что все заполнено звуками. Она слышит скрежет, писк, жужжание,хлопки, треск, глухие удары, писк, чувствует дрожание почвы за сотни и тысячишагов, но видит не дальше двадцати!

Соколов как-то объяснил, усмехаясь, что человеческое уховоспринимает звуки в диапазоне от шестидесяти до шестнадцати тысяч циклов всекунду, а большинство видов насекомых верещит в других диапазонах. Сверчкачеловек старого Мира слышит хорошо лишь потому, что он всегда трещит на однойвысоте и амплитуде, тот же человек уже не слышит близкую к сверчкам кобылкуОдиподу: самец стучит в диапазоне двенадцать циклов в секунду, а самка и тогоменьше! А послушать их стоило бы, добавил Соколов со странной затаеннойусмешкой, тогда люди перестали бы хвалить сверчков и кузнечиков с их унылымоднообразным треском.

Когда Кася на четвереньках вылезла из-под широкого листа, Семенпотянул носом:

— Гм... феромон-релизер... Нет, скорее,феромон-праймер... Одновременно и мощный алломон.

— Говори человеческим языком, — сказала Касяраздраженно. Ее преследовал этот запах, хотя удалялась как можно дальше, рискуязаблудиться или попасть хищнику в лапы.

— Зря прячешься под кустиками, — объяснил Семенуже серьезнее. — Даже я могу многое определить по твоему запаху.

— Я вымыла руки! — недовольно возразила Кася.

— А наш проводник, если захочет, расскажет намногобольше. Я уверен, он слышит запахов во много раз больше. Это мы с тобой знаемлишь привлекающие и отпугивающие.

Кася бросила подозрительный взгляд, но Семен говорилсерьезно:

— Я сам такой же дурак, переношу привычки из СтарогоМира. Ты два года как оттуда, я — двенадцать, но что это в сравнении споколением Влада? Давай друг друга одергивать? Наверняка выглядим в его глазахжалко.

Она пренебрежительно наморщила носик:

— Меня абсолютно не интересует мнение варвара!

Говорила чересчур горячо, чтобы Семен поверил в ееискренность. Он посоветовал, держа лицо абсолютно безразличным:

— Ты... э... закапывай за собой, как собачка. Нет,собачка делает два-три символических гребка задними лапами и, считая ритуалзаконченным, бежит дальше. Лучше как кошечка, те еще и утаптывают песочек.

— Семен Тарасович! — сказала она ледяным голосом.

Семен произнес смиренным голосом, в котором издевка была такглубоко, что Кася не была уверена, издевается химик над нею или над собой:

— Помню, еще в детстве, когда жил в Старом Мире...Пойдешь в лес за грибами, а там комары злющие... Все бы ничего, веточкойотмахиваешься, но когда приспичит присесть за кустиком, спустив штанишки... У,кровососы! Так и жрут. Обеими ручонками, как сейчас помню, штанишкипридерживаешь, не до веточки, а они, гудят, как самолеты с бомбами, пряморевут, пикируют, нападают все разом... Это я к тому, что в таком долгомпутешествии мы малость уязвимы... Ко мне уже пара грызунов забралась. Правда,нас Соколов накачал антибиотиками, любой микроб издохнет, но антибиотикивыветриваются!

— Подновим! — сказала она сердито. — Мы взялизапас.

— Пока нет универсальных антибиотиков. Одни бьют одних,другие — других. Третьи, правда, прибьют всех, но и нас тоже.