Знак небес - Валерий Елманов Страница 19

А случалось ли порою

Нам столкнуться как-нибудь, —

Кровь не раз лилась рекою,

Меч терзал родную грудь.

Ф. И. Тютчев

О том, чтобы таиться, готовясь к предстоящей воине, на Руси и слыхом не слыхивали. Не принято такое было. А не принято, потому что все равно не получилось бы, как ни пытайся. Одно дело – дружину свою исполчить да с нею одной на соседа метнуться. Тут, конечно, можно попытаться достичь неожиданности.

Когда же речь заходила о том, чтобы к дружине этой присовокупить еще и пешее ополчение, – тут совсем иное. Такое дело, как шило в мешке, все равно свое острие наружу выкажет.

К тому же, не полагаясь на всевозможные слухи, сплетни и прочее, князь совместно с воеводой ко всем местным купцам приставил людишек. Да не одного, а сразу двоих.

Если же речь шла о крупном граде, вроде Владимира, так там и вовсе имелось несколько таких тайных агентов. Были свои люди у Константина с Вячеславом и в Переяславле-Залесском.

Городишко, конечно, не ахти как велик, но зато в нем проживает Ярослав, которому с прошлой зимы Рязань крепко на хвост наступила. К тому же именно он из этой оставшейся в живых парочки братьев самый активный, так что тут людей жалеть было негоже, иначе потом себе дороже встанет.

Купцу – ему что, только выгода от княжьих людей. Они ведь вроде как в подчинении у него находятся. Значит, и в дороге, если тати полезут, бездельничать не станут, да и на месте помогут. Товар, скажем, понадобится разгрузить, перенести его в иное место или просто посторожить – все сделают и гривен за свою работу не потребуют. С ними сам князь позже расплатится.

Более того, некоторые из купцов и вовсе не ведали о том, что Петряя, скажем, которого они самолично нанимали, причем задешево, на самом-то деле князь с воеводой направили. И Охрим тоже от них заявился.

Да и не интересовало гостей торговых, где их работники проводят свободное время. Мало ли у кого какая нужда бывает. Пускай бродят, градом любуются.

А то, что при этом они охотно встревают в разговоры да для воев местного князя хмельного меда не жалеют, – их дело. Такие уж работники попались общительные да словоохотливые.

Потому и знал Константин многое. Во всяком случае, планы крепостей у него уже имелись. Не всех, конечно, а только мало-мальски значимых. Владимира, например, Суздаля или Ростова. Кремники[42]помельче интереса не представляли. Особых отличий детинец Ярославля, по сравнению с Угличем, практически не имел. А уж о таких захудалых городишках, как Димитров, Звенигород или Москва, и вовсе говорить не приходилось.

Пригодились лазутчики и ныне. Как только большой сбор во Владимире и прочих градах протрубили, так в Рязани уже через неделю ведали, кто и откуда по ним удар нанесет.

Вот только в сроках были некоторые сомнения у рязанского князя, но тут уж оставалось положиться на удачу. А она, как и полагается порядочной даме, любит смелых и рисковых. Им и подфартить согласна. Правда, малость совсем, но Константину с Вячеславом и того хватило.

Князь долго терзал своего воеводу, требуя, чтобы тот вспомнил родное училище и какой-нибудь подходящий пример из истории военного искусства, иначе им сразу трех противников не одолеть.

Да что трех, когда у них и на одного силенок не набиралось. Даже после самых скрупулезных подсчетов выходило, что максимум возможного – это восемь тысяч пешцев и две тысячи всадников. Вот и все силы, которыми они располагали.

Мало того, из них же надлежало Ряжск с Пронском усилить, пусть хотя бы парой-тройкой сотен на каждый град, да еще и на восток, против Давида Муромского и мордвы бросить не менее полутысячи. Тем более что первый же рязанский город Ижеславец, который расположен близ устья реки Пры и который неприятельская рать попробует непременно взять, своих ратников имел не больше сотни, да и та была черной[43]. Плюс к тому Ожск с Коломной тоже надлежало усилить. Опять же Рязань стольную, вовсе беззащитную и даже стен не имеющую, кто-то должен был остаться охранять.

Князь и воевода думали и гадали долго. Наконец решили по всем направлениям дать столько, сколько нужно, а на основную рать, под Коломну, взять то, что останется. Оставалось же до слез мало. Потому и дергал Константин своего воеводу, чтобы тот измыслил чего-нибудь эдакое, убойное наверняка.