Не будите спящего барона - Михаил Михеев Страница 19

– Да успокойся ты, – ленивым и вместе с тем неуловимо быстрым движением он кончиком крыла подсек девушке ноги, вновь заставив ее принять сидячее положение. – Ты еще скажи, он тебе не нравится.

Ирма постаралась придать лицу максимально холодное и высокомерное выражение. Дракон лишь вздохнул – для него человеческие (или эльфийские, какая разница) взаимоотношения так и остались тайной за семью печатями, и прекрасно, лучше самих людей, подмечая многие нюансы, он совершенно не мог понять реакцию на казалось бы простые житейские вопросы.

– Ладно, замяли. Никому не скажу. Но все равно не понимаю.

Голос дракона звучал даже немного жалобно, но девушке сейчас было все равно. Сердито вскочив, она повернулась к Эррхару спиной и зашагала к себе, не обращая внимания на жалкие попытки извинений, которые дракон, по идее, должен был сейчас выдавать в огромном количестве. Самое обидное, даже не пытался извиняться, зараза чешуйчатая – для Эррхара его бестактность так и осталась тайной за семью печатями. Он искренне недоумевал, почему девушка обиделась, в результате обиделся сам, и настроение друзей на весь вечер оказалось безнадежно испорчено. Только вот Эррхар убрался к себе (он облюбовал рядом нечто вроде пещерки, образованной невесть откуда взявшимися в лесу гигантскими валунами), а Ирме пришлось весь вечер изображать веселую и довольную жизнью собеседницу. В конце концов, ни Элтон, ни Аллен не виноваты в том, что проклятый ящер прав…

А утром ей, допоздна проворочавшейся в постели (ну не шел сон, как она ни старалась) и не выспавшейся, пришлось сопровождать барона в его поездке. Элтон остался дома – он возился с Лииной. Все же у малолетней эльфийки и впрямь имелся неплохой магический дар, грешно было зарывать такой в землю. По понятным всем причинам отдавать ее в столичную академию они не могли, да девочку там по малолетству сразу и не приняли бы. Сейчас – может быть, а раньше точно нет. Впрочем, это лишь теоретические умозаключения, все равно ее приходилось прятать, и потому не то что ехать в столицу – просто покидать эти места Лиине было чревато. Конечно, Элтон и сам мог дать ей азы магического искусства, однако он сидеть в глуши не мог тем более. В городе работа, клиенты, заработки… Аллен, конечно, мог взять финансовые вопросы на себя, но целитель категорически не хотел, чтобы дружеские отношения перешли в коммерческую плоскость. Барон его понимал и не настаивал, но в результате эльфийка вместо сколь-либо полноценного образования вынуждена была довольствоваться суррогатом. Если конкретно, Элтон давал ей задачу по изучению теории, а когда приезжал сюда вместе с бароном, практически все время посвящал тому, чтобы дать Лиине хоть немного практики. Разумеется, и результат был лучше, чем вообще без обучения, но много хуже, чем хотелось бы. Хорошо еще, в хранящейся здесь библиотеке имелись книги практически на все случаи жизни, в том числе и по магии. Так что в плане теории читающая даже более сложные книги, чем сверстницы, Лиина в чем-то их, может, и превосходила. Но практика… Да уж, не стоит о грустном. Зря, что ли, ей категорически запретили пользоваться магией в то время, когда целитель отсутствовал.

Итак, Элтон и Лиина занимались. Во-он, молния над забором ширкнула, как только лес не подпалила. Сразу за этим раздался вопль Элтона – ну, это обычное дело, особыми талантами к обучению других, равно как и терпением, целитель не блистал, и на крик срывался запросто. Вон как малую костерит! Ирма невольно заслушалась. И где он, спрашивается, слова-то такие узнал? Небось у пациентов слышал, у тех же наемников, они, по слухам, матерщинники знатные. Но надо было поспешать – барон уже остановился у опушки леса, обернулся, глядя на нее. В этом он весь – спокойный, голос не повысит, слова не скажет о том, что она со своим любопытством его задерживает, и от этого еще более стыдно. Ирма вздохнула, ударила каблуками по бокам упитанной гнедой кобылки, и та резво взяла с места. Понимала, что если хозяйка (хотя какая уж хозяйка, в этих местах абсолютно все, в том числе и их с Лииной жизни, принадлежат барону) торопит, надо поспешать, без дела понукать не будут.

Аллен только кивнул, когда Ирма подъехала, шевельнул поводьями, и черный, как ночь, жеребец знаменитой рыцарской породы, способный без устали носить рыцаря в полном доспехе и сейчас, кажется, не чувствовавший веса седока, неторопливо шагнул в чащу. Ирме оставалось только пристроиться сзади и наблюдать, как движется Аллен. Он, кстати, по лесу ехал вполне уверенно, хотя, и в этом девушка тоже не сомневалась, сродства с ним, как она сама, не ощущал. Просто хорошо знал эти места, без видимых усилий нашел незаметную с опушки тропу и дальше ехал уже по ней. Даже удивительно – Ирма жила здесь три года, но барон, каждые четыре месяца приезжавший навестить их, ни разу не то чтобы ее с собой не брал, но и на охоту не ездил. Вот форель в узкой и бурной речке по соседству на удочку ловил, это да, а охотиться даже не пытался. Но лес, как оказалось, знал не хуже девушки, и она была уверена: завяжи ему глаза – все равно найдет дорогу.

Ехали они недолго, с час, может, полтора, не больше, и закончили путешествие на небольшой, всего в три человеческих роста, поляне с одинокой сосной посередине. Ирма хорошо знала это место – здесь было на редкость сухо, и она, бегая почти каждый день по лесу, иногда останавливалась тут отдохнуть. Похоже, Аллен тоже остался к поляне неравнодушен – легко, одним коротким движением спрыгнул с коня, гулко бухнув по земле сапогами, подошел к сосне и некоторое время ходил вокруг нее. Потом удовлетворенно кивнул, вернулся к лошадям, снял притороченную к своему седлу лопату с коротким черенком и махнул Ирме рукой – пошли, мол. Девушке оставалось только послушаться.

Следующие полчаса они были заняты. Вначале аккуратно снимали дерн, потом Аллен выкапывал яму, а землю бросал на расстеленную рядом мешковину. Затем аккуратно поместил на дно ямы небольшой, но тяжелый сверток, засыпал его землей, уложил на место дерн. Ирма блеснула своим знанием леса, заставив траву мгновенно восстановить корни и скрыть всякие признаки раскопок. Аллен, как ни странно, этому совсем не удивился, приняв как должное. Только кивнул и аккуратно оттащил остаток земли подальше и высыпал его в овраг. Вернулся и, убирая мешковину, кивнул девушке:

– Запомни это место. Если со мной что-нибудь случится, эта заначка поможет вам продержаться некоторое время. Здесь две сотни золотых, столько же серебра и несколько камешков.

Ирма кивнула. Сумма более чем значительная, на такую, даже не учитывая камни (что там, рубины или сапфиры, она даже не спросила), в городе можно безбедно прожить несколько лет, а в какой-нибудь глухой деревне и вовсе шиковать до конца жизни. Похоже, барон и впрямь серьезно обеспокоен, если вынужден предусматривать для подопечных такие варианты. Да что же такое ожидается-то? Аллен наверняка знал больше, чем говорил, но предпочитал молчать. Стоило, конечно, попытаться разговорить его, но – потом, немного позже, сейчас все равно ничего не скажет, только упрется, как баран… В этот момент размышления Ирмы были грубо прерваны раздавшимся неподалеку криком.

В том, что кричал человек, Ирма даже не сомневалась. Только людям удается смешать в коротком вроде бы вопле столько чувств – испуг, боль, агрессию, густо вплетя в получившуюся смесь богохульства, разом ставящие под сомнение приличное посмертие автора и всех его потомков. В общем, заслушаться можно. Уже привычно девушка потянулась к лесу, впитала в себя его знание… Эх, жаль, что он не разумен и может показать лишь образы, но и это немало. Человек. Один. В пяти сотнях шагов, примерно. Боль. Злость. Испуг… Испуга нет, видать, уже прошел, у людей это быстро.