Вор Времени - Терри Пратчетт Страница 19

— Почему это напоминает мне белую крысу в черной мантии, — сказала она. — К тому же разгуливающую на задних лапах! Ты видишь ее?

— Не слышала, чтобы крысы носили мантии, — сказала Мисс Сьюзен. И вздохнула, и щелкнула пальцами. Щелчок не был необходим, но время остановилось.

По крайней мере, остановилось для всех кроме Мисс Сьюзен.

И для крысы на камине.

Которая на самом деле была скелетом крысы, что, однако, не помешало ей попробовать украсть горшочек Мадам Трут с вареными сладостями для Хороших Детей.

Сьюзен шагнула к нему и схватила за клобук крохотной робы.

— ПИСК? — спросил Смерть Крыс.

— Я знала, что это был ты! — перебила Сьюзен. — Как посмел ты опять явиться сюда? Ты должен был на днях получить мое послание. И не думай, что я не видела тебя в прошлом месяце, когда ты пришел за хомяком Генри! Знаешь, как сложно преподавать географию, и наблюдать, как кто-то вытаскивает пух из колеса в его клетке.

Крыса захихикала: СНИХ. СНИХ. СНИХ.

— И ты погрыз конфеты! Верни на место!

Сьюзен бросила крысу на стол перед временно замороженной Мадам Трут и остановилась. Она делала все от нее зависящее, но иногда просто приходиться признать, кто ты есть.

Сьюзен открыла нижний ящик, чтобы проверить уровень в бутылке, которая была шитом и опорой Мадам Трут в чудесном мире образования, и была приятно удивлена, убедившись, что старушка не так налегала на нее в последние дни. Большинство людей имеет свои способы заполнить брешь между собственным сознанием и реальным миром, и, в сложившихся обстоятельствах, джин еще не самый худший из них.

Она провела некоторое время, просматривая личные бумаги Мадам, и следует отдать Сьюзен должное: ей и в голову не могло прийти, что это неправильно, хотя она признала бы это, будь на ее месте кто-нибудь другой. Бумаги были столь хорошо спрятаны, что их извлечение заняло бы у довольно опытного вора, по крайней мере, минут двадцать. А то, что от одного ее прикосновение дверца распахнулась, означало лишь то, что здесь действуют особые законы.

Для Мисс Сьюзен не было закрытых дверей. Это семейное. Кое-какие гены передаются через духовную составляющую. Она неспешно поправила свои дела в школьных записях, показывая крысе, что она не из тех, кто побежит по первому зову, и выпрямилась.

— Хорошо, — сказала она. — Ты собираешься донимать меня, так? Отныне и вовек.

Смерть Крыс склонил череп на бок и посмотрел на нее.

ПИСК, — невинно произнес он.

— Ну, да, я люблю его, — созналась она. — В каком-то смысле. Но, я имею в виду, понимаешь, это не правильно. Зачем я ему нужна? Он Смерть! Он вообще-то не беспомощен! Я просто человек!

Крыса вновь пискнула, спрыгнула на пол и пробежала через запертую дверь. Но через секунду появилась вновь и поманила Сьюзен за собой.

— О, хорошо, ладно, — тихо сказала Сьюзен. — Точнее в основном человек.

тик

А кто такой Лю-Цзы?

Рано или поздно каждый послушник задавал этот довольно сложный вопрос. И иногда проходили годы, прежде чем они выясняли, что маленький человечек, метущий полы, безропотно вычищающий содержимое туалетов в общежитии и изредка пропускающий иностранные словечки, и есть тот легендарный герой, которого, как им сказали, они однажды встретят. А затем они бросали ему вызов, правда, самые умные предпочитали поискать разъяренного дракона.

Дворники, чаще всего, приходили из деревень в долине. Они были частью монастырского имущества, только без статуса. Они выполняли самую тяжелую и непрестижную работу. Они были… фигурами на заднем плане, подрезающими вишневые деревья, моющими полы, чистящими пруды с карпами и, конечно, подметающими. У них не было имен. Разуметься, вдумчивый послушник догадается, что дворники должны иметь имена, как способ, посредством которого их могут идентифицировать другие дворники. Но в стенах монастыря у них не было имен. Только инструкции. Никто не знал, куда они уходят по ночам. Они были просто дворниками. Но и Лю-Цзы тоже.

Однажды, группа старших послушников из озорства растоптала маленькую гору, что стояла рядом со спальной циновкой Лю-Цзы.

И на следующее утро ни один дворник не вышел на работу. Они остались в своих хижинах и заперли двери. После проведения небольшого расследования, аббат, которому тогда в очередной раз исполнилось пятьдесят, вызвал этих трех послушников к себе. К стене в его кабинете было прислонено три метлы.

И рек он так:

«Известно ли вам, что ужасающая Битва Пяти Городов не произошла, потому что посланник прибыл вовремя?»

Им было известно. Они выучили это еще в первый год обучения. И они принялись нервно кланяться, это же, как никак, аббат.

«И вам, в таком случае, известно, что когда лошадь посланника потеряла подкову, он обратился к человеку, идущему по дороге с маленькой портативной кузницей и наковальней на тачке?»

Они знали.

«И вам известно, что этим человеком был Лю-Цзы?»

Они знали и это.

«И вы, безусловно, знаете, что Джанда Ловушш, Великий мастер ойдокинь, торо-фу и чэнг-фу, лишь однажды уступил другому.

И этот факт был им известен.

«И вы знаете, что этим человеком был Лю-Цзы?»

Да, это они учили.

«А помните маленькую гору, что вы растоптали вчера вечером?»

Они помнили.

«Знаете, чья она была?»

Последовала тишина. Затем самый догадливый из послушников в ужасе посмотрел на аббата, сглотнул, взял одну из трех метел и вышел из комнаты.

Остальные два были не столь скоры умом и все еще переваривали услышанную информацию.

Затем один произнес:

«Но это была всего лишь гора дворника!»

«Возьмешь метлу и будешь мести, — сказал аббат. — И будешь мести каждый день, будешь мести до тех пор, пока не найдешь Лю-Цзы и не осмелишься произнести: «Дворник, это я развалил и растоптал вашу гору и сейчас смиренно сопровожу вас к доджо Десятого Дзиня, дабы познать Правильный Путь». Только тогда, если все еще будешь в состоянии, ты сможешь продолжить занятия. Понятно?» [6]

Другие монахи иногда жаловались, но кто-то всегда говорил:

«Помните, что Путь Лю-Цзы не наш Путь. Помните: он научился всему незамеченным подметая полы, пока другие занимались. Помните, он побывал везде и сделал многое. Возможно, он немного… странный, но вспомните, что он входил в цитадель полную воинов и ловушек и все равно утверждает, что Паша из Мунтаба безобидно подавился рыбьей костью. Никто не превосходит Лю-Цзы в отыскании Места и Времени».

Некоторые, кто не знал о нем, могли спросить:

«Что это за Путь, что дал ему столько власти?»