Адепт - Кэтрин Куртц Страница 19

Сон начался с того, что он задремал и проснулся. Он все еще лежал в Синей комнате Стратмурн-Хауса, но дверь была приоткрыта, и из нее лился какой-то неземной свет. Перегрин встал с кровати и подошел к двери. Заглянув в проем, он понял, что стоит на пороге иной реальности.

Ему полагалось видеть перед собой другую такую же дверь, которая выходила в коридор, оклеенный обоями по эскизам Уильяма Морриса – узоры из ивовой лозы. Вместо этого перед ним находилось квадратное помещение, совершенно пустое, со стенами, вся поверхность которых отсвечивала серебром зеркал. Стена справа прерывалась высоким арочным проемом, сквозь который виднелась анфилада других помещений. Свет, заливавший помещения, казалось, струился с той стороны, из какой-то удаленной точки.

Перегрина вдруг охватило острое желание найти источник света. Спящая часть его “я” вышла на середину квадратной комнаты, и с трех сторон на него прыгнули его отражения. Перегрин застыл: отражения были похожи на него не полностью.

Его спящее “я” было в современной одежде – в которую он был одет, отправившись к Адаму Синклеру за помощью. Но на том, кто смотрел на него из зеркала, не было ничего, кроме сандалий и полосатой шерстяной хламиды, наброшенной на левое плечо, как бывает на рисунках на древнегреческих амфорах. Впрочем, за исключением одежды и прически отражение во всем было схоже с Перегрином – и во внешности, и в манерах. Сквозь сон он понял: то, что он видит, возможно, и есть подлинная, хоть и глубоко спрятанная часть его самого.

Перегрин поспешно прошел через арку в соседнюю комнату. Она также была покрыта зеркалами, но здесь его отражение щеголяло в короткой тунике и кожаных доспехах римского центуриона. В следующей комнате его приветствовало длинноволосое отражение в богатых византийских одеждах из шелка. Одно отражение сменялось другим, не менее подробным, словно манекен в музее одежды. Только лицо всякий раз оставалось одним и тем же – его собственным.

Эта странная галерея зеркал в конце концов привела его к высокой двери. Украшенная резьбой, словно дверь храма, она плавно отворилась, стоило Перегрину нерешительно потянуть за ручку. Почему-то он не испытывал никакого страха, поэтому переступил порог и, оглядевшись, остановился.

Помещение, в котором он оказался, было сводчатым, словно православный храм где-нибудь в Греции, с куполом, богато украшенным золотом, мрамором и мозаикой. Из металлического светильника, свисавшего с потолка на золотых цепях, струился свет. Прямо под ним, на беломраморном возвышении, причудливый пьедестал поддерживал мерцающий шар размером с королевскую державу.

Перегрин, понимавший, что все это ему снится, с восхищением разглядывал державу. Она переливалась перламутром и напоминала огромную жемчужину. Ее великолепие притягивало взгляд как магнит. Не задумываясь о том, что делает, он пересек помещение, поднялся на возвышение и протянул к ней руки.

Он коснулся шара кончиками пальцев – и яркая вспышка ослепила его словно молния. Отшатнувшись, Перегрин заслонил глаза руками.

Когда он отнял ладони от лица, часовня исчезла, а сам он висел в море переливающегося света. Перегрина охватил страх высоты, и он отчаянно забился в попытках нащупать твердь. От беспорядочных движений по окружающей его полупрозрачной субстанции побежали волны цвета, разбившегося на калейдоскоп буйных красок.

Перегрин словно оказался в центре разноцветного урагана. Он бился в волнах этого неосязаемого прилива, словно пловец, борющийся за жизнь, с каждой секундой все сильнее теряя ориентацию. Он в панике завопил, призывая на помощь.

В ответ ему послышался хор ободряющих и успокаивающих голосов. Они говорили на разных языках, но он понимал их все. Он вдруг понял, что слышит многочисленные эха собственного голоса, и каждый голос говорил ему одно: Успокойся. Успокойся и знай, что ты господин всего.

Он прекратил дергаться. И сразу же дикие пульсации света начали успокаиваться. Перегрин не шевелился – и буря улеглась. Постепенно буйство красок сменилось ровным световым полем, напоминающим жемчужное озеро, – и он мог идти по его глади! Немного напуганный и изрядно пораженный, он двинулся через это безмолвие…

Вокруг него, постепенно поглотив все остальные цвета, разгорелся мягкий синий свет. Он попытался сконцентрировать взгляд и обнаружил, что глаза его закрыты. Он открыл их и уставился в знакомое уже нарисованное звездное небо. Он снова лежал в своей комнате в Стратмурне.

Озадаченный Перегрин в смятении сел в постели, вспоминая только что виденный сон И тут же какой-то внутренний импульс мягко, но решительно заставил его изложить все это на бумаге. Тут же, на столике у изголовья, нашлись ручка с блокнотом. Он включил лампу и принялся записывать подробности своего сна.

Когда он закончил, было уже больше восьми. Вспомнив, что хозяин дома имеет привычку вставать рано, он поспешно завершил свой туалет и с блокнотом под мышкой спустился к завтраку. Слегка запыхавшись, он появился в утренней гостиной. Адам наливал себе чай, с газетой у локтя. Судя по виду из окон эркера, день обещал быть туманным.

– С добрым утром, – выпалил Перегрин, одарив хозяина немного сконфуженной улыбкой. – Надеюсь, я не совсем уж осрамился, опоздав на завтрак?

– Ни в коем случае, – рассмеялся Адам, отодвигая газету. – Я и сам только сел. Присаживайтесь. – Он внимательно посмотрел на него. – Что-нибудь забыли?

– Нет, ничего. – Перегрин с готовностью уселся напротив Адама. – Мне приснился совершенно необычный сон. Ничего, если мы поговорим о нем?

– Разумеется, – ответил Адам. – Вы записали?

Перегрин кивнул, выложил блокнот на стол и подвинул его к Адаму.

– Вот – все, что я запомнил. Только вам не обязательно читать все это прямо сейчас, – вдруг усовестился он. – Лучше сначала позавтракать.

Адам взял блокнот и с улыбкой взвесил его в руке.

– Мне кажется, я справлюсь и с тем, и с другим, – весело ответил он. – И потом, мне кажется, с этим завтрак будет куда интереснее, чем с газетой. Кстати, не забудьте поесть сами…

Перегрин принялся за тосты с чаем, а Адам тем временем прочитал и снова перечитал исписанные убористым почерком страницы. Наконец он опустил блокнот. Перегрин тут же оторвался от своей тарелки, словно разом потерял аппетит.

– Ну? – беспокойно спросил он. – Что вы об этом думаете?

– Ответ азбучный, – улыбнулся Адам. – Что вы думаете об этом сами?

Перегрин поморщился.

– Так и боялся, что вы это скажете. – Он помолчал, размышляя, потом решился. – Исходя из того, что вы говорили вчера на лекции, полагаю, все это имеет отношение к истории и тем резонансам, которые она генерирует. Только я не понимаю, при чем здесь вся эта галерея автопортретов?