Кельтика - Роберт Холдсток Страница 19

Теперь, когда начало показываться солнце, хоть и ненадолго, я снова могу измерять время сутками. В течение двух коротких дней и все еще длинных ночей Ясон стоял на коленях перед Арго и разговаривал с кораблем, но не словами, а языком души. На третий день он вырыл глубокий ров, заполнил его щепой для растопки и бревнами, а потом позвал дядю Ниив, Леманку, который был плотником и корабелом. Он сам предложил Ясону помощь, Юхан тоже выразил готовность принять участие. Леманку отделил выцветшую статую Геры от корабля и отнес бездыханную богиню ко рву. Ясон стоял внизу, только голова виднелась над бревнами, он убил жертвенного олененка голыми руками. За обрядом с интересом наблюдали подошедшие жители Похйолы, все по такому случаю были одеты в красные одежды. Они покачивали факелами и пели высокими голосами какие-то коротенькие мелодичные песни, выказывая этим свое одобрение.

Отрубив голову животного, Ясон швырнул ее на бревна, потом поджег растопку.

Вскоре в яме запылал огромный костер.

Ясон работал с непостижимым неистовством, он разделал тушу мертвого животного, нанизал на вертела куски мяса и разложил их над огнем на деревянных перекладинах. Ниив помогала ему поддерживать пламя.

Когда голова прогорела до кости, Ясон плеснул на нее из фляги крепкого алкогольного напитка местного производства. Пламя поднялось выше и стало голубым, какое-то время оно зловеще мигало.

Когда все было сделано, угли прогорели, а зажаренное мясо источало аппетитный аромат, Ясон встал перед Арго:

— Прощай, Старый Корабль. Прощай, Мой Лебедь. Скоро я увижу твое второе рождение. Твой остов даст молодые побеги. Новую жизнь старому кораблю. Я любил тебя, Арго, когда тебя вела Гера, великодушная богиня. Я буду любить тебя и с другой хранительницей. Клянусь своей жизнью!

Потом он повернулся к Леманку и Юхану и сказал:

— Теперь настал ваш черед. Разберите его до самых шпангоутов. И на этом остановитесь. Мы начнем строить с них. Но не трогайте внутренности старого корабля.

Я удивился, услышав указания Ясона. Впервые он говорил о «внутренностях старого корабля». Я ходил с ним в опасное плавание, которое длилось много лет, отняло несколько жизней. Нас заносило в самые кошмарные места, стоило гибели его сыновьям (так мы тогда думали) и обрекло Ясона на двадцать лет страданий. Но ни единого раза не показал он, что знает то, что я чувствовал интуитивно, когда впервые попал на борт Арго еще в Иолке, много веков назад, еще до нашего отплытия в Колхиду за золотым руном…

Тогда, много веков назад, я не видел, как строили Арго. Когда Ясон заказывал его в Греции, таинственным образом из мрака ночи явился корабел Арг и предложил свои услуги. К тому времени, когда мое странствие по предначертанному пути привело меня в Пагазе, что находится севернее Иолка, корабль уже стоял на стапеле, готовый к отплытию. Молчаливый корабел закончил свой труд. Уже тогда внутри судна находился древний прогнивший остов, он всегда был в самом сердце Арго, заключенный внутри превосходного нового корпуса, покрытого свежей краской, украшенного символами моря и неба и охраняемого богами. Ясон самолично ходил в Додону к оракулу и срезал там ветвь священного дуба для киля Арго.

Я присоединился к толпе, собравшейся у причала, чтобы посмотреть на героев, которых Ясон созвал себе в матросы. И совершенно неожиданно для себя спросил ясноглазого молодого человека, который воздавал дары Гере (это был сам Ясон), не нужен ли ему волшебник на корабле.

— Совершенно не нужен, — ответил он мне, держа руки над дымящимся подношением. Он даже не взглянул на меня.

— Я прошел из Оркнеи через Гиперборею и западную Иллирию. Жалкая страна. День переходит в ночь, ветер превращается в огонь, и мертвецы начинают подниматься из могил. Мне бы пригодились новые друзья. А еще я умею рассказывать занимательные истории.

Правда, эту занимательной не назовешь: земли на севере и западе вселяли такой ужас, что я бежал оттуда, не желая оставаться и выяснять причину.

— Ты — рассказчик? — На этот раз он удостоил меня взгляда, хоть и мимолетного, и даже усмехнулся. — Почему бы и нет? Послушаем что-нибудь, кроме бесконечных разглагольствований Геракла о себе самом. Ты умеешь грести?

— Да, я умею грести и драться, остальному могу научиться. Еще могу держать руль и лечить тех, кто мается морской болезнью.

— Все это пригодится!

— А еще я знаю, что в шторм надо мочиться по ветру.

— Ты прекрасно образован! Может, поучишь Геракла манерам?

— А еще я могу находить дорогу в тумане. Я говорю на многих языках, даже на тех, о существовании которых мало кто знает, также могу распознать нового человека, находящегося на расстоянии полудня пути.

— Болтунов нам и так хватает. — Он имел в виду переводчиков? — В нашем походе нам понадобятся только три языка: мои команды, ваши ответы и песни на любом наречии. Но если ты умеешь грести и в самом деле можешь управлять кораблем в тумане, ты ведь можешь это делать?

— Да, есть один способ.

— У меня уже есть люди, умеющие находить дорогу по волнам и по ветру, но не в тумане. На это я бы согласился. И если ты оставишь все прочее колдовство при себе, можешь ехать с нами. Я не шучу. Никаких колдовских штучек. Я не хочу ничего подобного на борту моего корабля. Тебе ясно?

— Более чем, — подтвердил я, хотя и был озадачен его упорным нежеланием пользоваться заклинаниями и магией.

Большинство моряков многое отдали бы за то, чтобы иметь все это, отправляясь в плавание. Ясон, конечно, не был моряком, и у него имелась капризная и непредсказуемая покровительница на вершине Олимпа.

— Мы отплываем с ближайшим приливом, — сообщил он. — Приходи, как только будешь готов. И никаких лошадей. По крайней мере живых. А если не живых, тогда разрешается брать только заднюю часть.

Так что мне пришлось продать обоих моих коней. Я присоединился к аргонавтам, вместо приветствия они вручили мне длинную ясеневую жердь и проинструктировали, как сделать из нее весло.

Мне помогал усталый, дерганый, но очень приятный молодой человек по имени Гилас — я не очень искусен в работе по дереву. Гилас был слугой Геракла и его многострадальным любовником. Добродушный, очень неглупый молодой человек явно тяготился подобными отношениями. Геракл был в высшей степени предан своему другу, что было невиданным проявлением приязни, которая никогда не распространялась на его жен. Однако Гилас, хотя и принимал привязанность великого человека, находился на грани срыва. И не только из-за притязаний на его тело, но и по причине крайней эгоистичности хозяина.

— Ради славы он готов на все. Он возьмется за любое дело ради того, чтобы возвыситься. Геракл пренебрежительно относится к богам, постоянно с ними ссорится. Он называет себя сеятелем семени и песен будущего. Ты можешь в это поверить? У него уже сорок сыновей и столько же дочерей, все незаконнорожденные, всем им он оставил в наследство полный отчет обо всех своих деяниях и подвигах по сегодняшний день. Они должны распространять эти истории по всему свету, как только начинают ходить и говорить! Геракл согласился помочь Ясону найти золотое руно только потому, что кто-то из богов шепнул ему, будто именно этот поход будут помнить наши потомки. Поэтому он и подумать не может, чтобы отказаться от участия в нем. К тому же, если там будет он, про остальных участников никто и не вспомнит.