Перезагрузка - Андрей Плеханов Страница 19

Пожалуй, если бы не вчерашний визит фээсбэшника, она писала бы без особых затруднений. Он выбил ее из колеи. Чем, интересно? Даже расписки о неразглашении с нее не взял. Ничего нового она от него не узнала – только то, что ФСБ, оказывается, пасло все это дело с самого начала. Мила и так об этом догадывалась – как могло быть иначе? И Мила тоже не сказала ему ничего нового – молодец, сумела-таки не проболтаться.

Чего она мается? Ее длинный разговор с Шабалиным – это неожиданный подарок, отличная подсказка! Нужно писать сценарий именно в таком духе – мол, пришли, увидели, вырубили электричество, победили. Подробнее рассказать о зловещей роли клоузнетов и не заикаться о том, что Игорь был креатором. Ни к чему это, слишком много в этой истории сюрреалистических подробностей, которые могут превратить фильм в неправдоподобную сказку. Опираться только на факты – благо, их более чем достаточно.

Все ясно. Вперед, за работу. Достать чернил и плакать…

Черт, за весь день ни строчки. Ну почему у нее не клеится?! Что не так?

Страх. Она боится. Вчера, только-только очухавшись от нападения, она боялась еще не так сильно, не дошло еще до нее, в какую гадость она снова вляпалась. Но Шабалин внес ясность, обозначив ее словами: "На вас уже начали охоту эти самые преступники-креаторы. И пока вас не убили только по счастливой случайности".

На нее уже когда-то охотились – не так давно, чуть больше года назад. Но тогда охота была не явной – всемогущий Ашшур не воспринимал их всерьез, играл с ними как сытый кот с мышами. Давал им свободу действий – экспериментировал, изучал, как будут они себя вести в экстремальной ситуации. И тогда Милка была не одна. У нее был Игорь. Он не создавал впечатления уверенного человека. Какое там – он жил в раздерганном состоянии, легко переходил от депрессии к эйфорической самоуверенности, едва держался на тонкой грани, отделяющей нормальное существование от психоза. И все же он был – ее любимый Игорь. Порой Миле казалось, что это она управляет ситуацией, берет на свои хрупкие плечи командование и тащит за собой Игоря. В действительности же всегда командовал он – всегда, даже когда был едва живым, затравленным доходягой. Отсутствующую информацию он с успехом заменял интуицией. И в конце концов он выиграл в сражении, в котором шансы его были настолько малы, что их нельзя было рассмотреть и в микроскоп.

Он выиграл. И сразу же после этого убил сам себя. Почему?

Он боялся самого себя. Он не хотел, чтобы креаторы существовали в этом мире. Он надеялся, что с его смертью все это кончится.

Бедный Игорь… Как бы он был разочарован, узнав, что его жертва была напрасна. Больше того – он оставил людей беззащитными. Мила вовсе не была уверена, что ФСБ, и ГУВД, и всем, кто сейчас пытался разобраться с вновь появившимися креаторами, удастся с ними справится. Они плохо представляли, с чем имели дело. Паранормальные способности… Это, извините, такие способности, по сравнению с которыми обычная экстрасенсорика – детский лепет на лужайке.

Мила бродила по квартире и пыталась справиться со страхом. Что там за шорохи на лестничной клетке? Осторожный взгляд в дверной глазок – ерунда, сосед напротив вышел покурить. Странное бормотание в туалете… Пустяки – унитаз проснулся и забулькал, прочищая горло. Давно пора вызвать сантехника. Подозрительное колыхание занавески, быстрая тень, метнувшаяся из-под стола к дивану… Игра раздерганных нервов. Успокойся, милая. Ты не в дешевом фильме ужасов. Никто не придет резать тебя как курицу, торжественно неся перед собой кривой окровавленный нож. Никто. Кому ты вообще нужна?

Она одинока – вот в чем ее проблема. Сама обрекла себя на это, превратила свою квартиру в камеру-одиночку. С бывшими друзьями не общается, Хадди выгнала вон, со Стивом держит себя высокомерно, с душкой-Иваном и то, кажется, поссорилась. Остервенела характером и находит в этом болезненное удовольствие. Решила, что никто ей не нужен. Никто, кроме Игоря. Вот и результат…

Позвонить прямо сейчас Иштархаддону? У нее записан номер его мобильника. Он примчится сюда сразу – она в этом уверена. Он должен все еще любить ее. Должен…

Нет. Только не Хадди. Он так похож на Игоря… Именно поэтому она не может его видеть. Хадди – это фальшивый, ненастоящий Игорь. Разговаривающая мумия. Оживленный юнит.

– Гоша, – прошептала Мила, – ну почему ты ушел? Как ты мог так со мной поступить?

Она села на диван, закрыла лицо руками и заплакала.

* * *

Она сорвалась на работу вечером, после девяти, когда обезумела от тупого и бесплодного хождения по комнате. Она поняла, чего ей не хватает – людей. Общения – любого, хотя бы примитивного, хотя бы бессловесного. Ей мучительно хотелось, чтобы хоть кто-нибудь взял ее за руку, провел пальцами по ее щеке. Молча поцеловал ее… Ну это уже слишком. Не надо ее целовать, да и некому это делать. Стив уже ушел с работы – Мила пыталась дозвониться ему по мобильному видео, согласиться-таки на ужин в ресторане (вот наглость!), но он отключил связь и скрылся в неизвестном направлении. Ну и не надо. Она пойдет на работу, найдет там кого-нибудь, все равно кого, лишь бы лицо его показалось добрым, и наговорится с ним всласть, держа его или ее за руку. Поплачется ему в жилетку. Народу в телецентре еще полно – служба новостей работает круглые сутки. А потом… Потом она затащит этого хорошего человека куда-нибудь в пустую комнату, прижмет его к стене и начнет раздевать…

Ты дура, ругнула себя Милена, накладывая макияж в ванной перед зеркалом, дура и нимфоманка. С ума сходишь от воздержания. Чушь всякая в голову лезет. Если не хочешь с мужиками спать, купи себе вибратор.

…А потом она зайдет в полупустую монтажную, включит настольную лампу и начнет писать сценарий. Он станет ее исповедью, ее болезнью и исцелением от ее болезни. Пусть потом Волски и Федоров делают с этим сценарием что хотят, пусть он будет чересчур откровенным, даже непристойным, но она сделает это. Сделает именно так, как хочет сделать. Когда Саша Федоров, который, конечно, окажется симпатичным и добрым парнем, прочитает это, он будет потрясен. Он ласково обнимет ее, растреплет рукой ее волосы, скажет: "Мила, я всегда хотел тебе сказать, что ты – потрясающая"…

– Потрясающая идиотка! – Мила прервала фантазии громким воплем. – Ты соберешься когда-нибудь или нет?

Прогуляться. Прогуляться как следует. Это всегда приводит ее в порядок.

* * *

Апрельский вечер – мягкий, теплый, спокойный. Мила не спеша шла по проспекту. Круглые фонари ярко освещали тротуар, вывески переливались всеми цветами неоновой радуги над дверями баров – соблазняли, упрашивали открыть дверь, спуститься по ступеням, сесть за столик и забыть обо всем. Мила посмотрела на часы. Полдесятого. Пожалуй, пятнадцать минут можно себе позволить. Даже двадцать. Выпить немного хорошего вина. Совсем немного. Ей это действительно нужно.

Бар "Синий туман". Название откровенно пошлое – не подойдет. Кафе "Лучшая венгерская пицца". Нет уж, сами жуйте свою лучшую пиццу, тем более венгерскую. Надо же, сколько заведений здесь открылось, а ведь еще год назад были сплошные груды битого кирпича и завалы обгорелых бревен. Вот они – плоды международного экономического сотрудничества. Тема для передачи – "Часто ли коренные нижегородцы посещают вечерние бары"? Элитный клуб "Любовь интернейшнл". Гм… забавно. Наверное, что-нибудь свингерское или даже педерастическое. Идем дальше. Ага – это уже что-то вполне симпатичное. "Кенгуру". И силуэт зеленого континента на вывеске. Что, австралийцы даже досюда добрались? Чем они там кормят, интересно? Шницелями из коалы и отбивными из диких собак динго? Пожалуй, стоит посетить – из простого любопытства.