Тайный вампир - Лиза Джейн Смит Страница 19

— Ты просто жалел меня, да? — прошептала она, иярость и горе, которые она подавляла эти полтора дня, вдруг выплеснулисьнаружу.

Ее пронзила боль, и все померкло вокруг, все. Осталось лишьисступленное, страстное желание причинить Джеймсу боль, такую же сильную боль,

Джеймс тяжело дышал и говорил быстро:

— Поппи! Поэтому я и не хотел, чтобы Фил знал…

— Неудивительно, — взвилась Поппи, —неудивительно, что ты так и не сказал, что любишь меня, — она продолжала,уже не обращая внимания на Фила. — Как я могла тебе верить? Помимо всегопрочего, ты ни разу меня не поцеловал. Мне не нужна твоя жалость.

— Что значит «помимо всего прочего»? Что этозначит? — взревел Фил. — Я убью тебя, Расмуссен!

Он вырвался из рук Джеймса и с новой силой набросился нанего. Джеймс уклонился, так что первый удар лишь слегка задел его волосы. Филснова бросился на Джеймса, и тот, извернувшись, схватил его сзади в замок.

Поппи услышала, как в холле раздались быстрые шаги.

— Что здесь происходит?

Миссис Хилгард в растерянности остановилась на порогеспальни.

В ту же минуту у нее за спиной вырос Клифф.

— Что случилось? Почему вы кричите? — егоподбородок на исхудавшем за последние дни лице выделялся еще сильнее, чемобычно.

— Это ты подвергаешь ее опасности, — прошепталДжеймс на ухо Филу, — смертельной опасности, прямо сейчас.

Он был разъярен и выглядел диким. Нечеловечески страшным.

— Отпусти моего брата! — закричала Поппи. Ее глазанаполнились слезами.

— О боже, дорогая, — едва могла вымолвить миссисХилгард. Она бросилась к дочери и обняла ее. — Мальчики, немедленноуходите отсюда.

Дикая ярость исчезла с лица Джеймса, и его хватка ослабла.

— Послушай, извини меня, но я должен остаться. Поппи…

Филипп локтем ударил его в живот. Вероятно, Джеймсу не былотак больно, как было бы больно смертному, но Поппи увидела, что яростьпромелькнула на его лице, как только он смог разогнуться. Он поднял Фила ибросил в сторону платяного шкафа. Миссис Хилгард закричала, Клифф бросился кним и встал между ними.

— Ну хватит! — прорычал он.

Обернувшись к Филу, он спросил:

— С тобой все в порядке?

Затем он обратился к Джеймсу:

— Что тут случилось?

Фил потирал голову, медленно приходя в себя. Джеймс молчал.Поппи не могла произнести ни слова.

— Ладно, все это не имеет значения, — подытожилКлифф. — Похоже, все мы сегодня выбиты из колеи. Но тебе, Джеймс, все желучше сейчас пойти домой.

Джеймс посмотрел на Поппи.

Поппи, дрожа, как от сильной боли, повернулась к немуспиной. Она бросилась в материнские объятия, не сказав ни слова.

— Я вернусь, — тихо сказал Джеймс.

Его слова должны были означать обещание, но в нихчувствовалась затаенная угроза.

— В ближайшее время — нет. — Голос Клиффапрозвучал, как воинский приказ.

Глядя через мамино плечо, Поппи увидела кровь на светлыхволосах брата.

— Думаю, всем нам нужно время, чтобы остыть, —подытожил Клифф. — Ну же, Джеймс, пошевеливайся.

Он вывел Джеймса из комнаты. Поппи дрожала л всхлипывала,она старалась не обращать внимания на приступ головокружения и всеусиливающееся бормотание разных голосов в своей голове. Из музыкального центрадоносилась дикая, бьющая по барабанным перепонкам английская музыка.

В течение следующих двух дней Джеймс звонил восемь раз.

На первый звонок Поппи ответила. Телефон зазвонил околополуночи, и она автоматически подняла трубку, еще в полусне.

— Поппи, не вешай трубку, — сказал Джеймс.

Поппи бросила трубку. Спустя мгновение телефон зазвонилснова.

— Поппи, если ты не хочешь умереть, выслушай меня.

— Это шантаж. Ты псих, — сказала Поппи, стискиваятелефонную трубку.

Язык у нее еле ворочался, голова была тяжелой и болела.

— Поппи, это правда. Поппи, послушай. Сегодня ты получиламало крови. Из-за меня ты ослабела, а взамен не получила ничего. Это тебяубьет.

Поппи слушала Джеймса, но смысл слов ускользал от нее. Онапоняла, что пропускает их мимо ушей, что проваливается в какой-то мягкий,вязкий туман и не способна рассуждать здраво.

— Мне все равно.

— Тебе это не может быть все равно, и если бы ты быласейчас в состоянии думать, ты бы так не сказала. Сейчас у тебя в голове полнаянеразбериха. Ты слишком плохо владеешь собой, слишком неразумна, чтобыпризнаться в этом.

Все это подозрительно походило на то, что и сама Поппипоняла спустя некоторое время после скандала. Она поняла, что была похожа наМарицу Шаффер, которая выпила шесть бутылок пива на новогодней вечеринке уДжана Неджара. Она вела себя как полная дура и не могла остановиться.

— Я только одно хочу понять, — сказала онанаконец, — правда ли то, что ты сказал Филу?

На другом конце провода раздался громкий вздох.

— Да, я действительно сказал это Филу, но это неправда,я просто хотел отделаться от него.

У Поппи вновь сдали нервы.

— Почему я должна верить человеку, который всю жизньлгал?! — крикнула она и, повесив трубку, разрыдалась.

Весь следующий день она провела в полном и бездумномотрицании. Ей все казалось ложью: и ссора с Джеймсом, и его беспокойство, идаже ее болезнь. Особенно ее болезнь. Поппи ее игнорировала, она простопринимала лекарства, не утруждая себя мыслями о том, зачем они ей нужны.

Поппи умудрялась не обращать внимания на разговоры мамы сФилом о том, как быстро она угасает, как бедная Поппи бледнеет, слабеет, какухудшается ее состояние. И только она одна знала о том, что способна слышатьразговоры, происходящие в холле, так явственно, как будто говорят в ее спальне.Все ее чувства обострились, несмотря на то что сознание оставалось затуманенным.Глядя на себя в зеркало, она поражалась собственной бледности. Ее кожа казаласьвосковой, а глаза смотрели яростно и словно горели зеленым огнем.

Джеймс звонил еще шесть раз, но миссис Хилгард отвечала, чтоПоппи не может подойти к телефону.

Ремонтируя поврежденный шкаф в спальне Поппи, Клиффудивлялся:

— Кто бы мог подумать, что этот парень такой сильный?

Джеймс отключил мобильный телефон и ударил кулаком поприборной доске машины. Дело было в четверг, день клонился к вечеру. «Я люблютебя», — вот что он должен был сказать Поппи. Теперь слишком поздно, онане захочет с ним разговаривать. Почему же он этого не сказал? Теперь все егооправдания казались смешными. Он не воспользовался невинностью Поппи и чувствомблагодарности, которое она к нему испытывала… Что ж, браво! Он всего лишьпрокусил ей вены и разбил сердце.