Спящая в огне - Карина де Сантис Страница 19

— Мама безмерно гордится тобой, — проговорил Юлий, не прекращая улыбаться. Аурея тоже улыбалась, правда, сначала ее улыбка была немного скованной. Ей было неловко от слов отца, сказанных в присутствии Этны, но когда та взяла ее за руку, поддержав своей улыбкой, ее собственная буквально стала лучезарной. — Думаю, сегодня вы можете позволить себе расслабиться, а?

Мужчина кивнул на стоящий около них кувшин, от которого исходил сладковатый запах сброженных ягод и меда. Взяв тот в руку, он придвинул поближе три стакана и разлил по ним ягодную медовуху, шутливо подмигнув каждой из девушек. Те тихо рассмеялись, принимая стаканы с выпивкой и, чокнувшись, сделали по глотку. Этна ощутила, как яркий медовый вкус прокатился по горлу, оставляя на языке долю кислинки от ягод с вполне приятным послевкусием. До этого дня она пробовала медовуху всего два раза и то на праздник, так что успела отвыкнуть от напитка, который изготовляли на Юге и на Север тот попадал лишь на время торжества.

Все за столами праздновали в полной мере, наполняя стаканы медовухой и брагой. Тарелки полнились таким разнообразием еды, что глаза разбегались. Но, стоит заметить, что, несмотря на разнообразие блюд и закусок, на столе не было ничего из мяса или рыбы. Северяне твердо придерживались своей привычки не употреблять в пищу других живых существ. Зато знали множество способов приготовления блюд из одних и тех же овощей, чем и довольствовались. С разных уголков столов были слышны разговоры и смех. Все были искренне поглощены торжеством. Даже Этна на миг забыла про то, как к ней все относятся и растворилась в волшебной атмосфере праздника, разговаривая с отцом подруги и весело смеясь.

Постепенно звуки трапезы и разговоров сменились на музыку, которую стали играть шаманы. Вооружившись бубнами, они издавали ритмичные звуки, а один из них пел в бубен с эхо-эффектом, разбавляя гулкие удары и разнося свой голос по всему лесу. Окунувшись в чарующую и загадочную мелодию, многие выходили из-за столов, принимаясь танцевать вокруг жаркого костра так, как умели и как подсказывал им ритм бессловесной песни. Тени танцующих скакали между стволов и по ветвям, приобретая странные очертания, не останавливаясь ни на миг. Лица танцующих были озарены огненным светом, в глазах горели звезды, а пальцы были крепко переплетены друг с другом, пока их тела отдавались дикому порыву пляса. Этна и сама засмотрелась на разгоревшееся веселье, допивая свою медовуху, но не решаясь подняться из-за стола.

Целительница только сейчас обнаружила, что рядом с подругой не было Констэнса и что тот вообще сидел на другом краю стола, периодически бросая взгляды на свою возлюбленную, которая весьма искусно их игнорировала. Впрочем, поинтересоваться, почему шаманы сидят не вместе на их общем празднике она не успела. Аурея, будто читая ее мысли, встала из-за стола, протягивая ладонь и широко улыбаясь.

— Отец, налей нам еще медовухи, чтобы было не страшно танцевать.

— Ты и так бесстрашна, Аурея. Я вижу хмельной блеск в твоих глазах, — Юлий дружелюбно усмехнулся, но просьбу дочери исполнил, наполняя стаканы девушек хмелем. Этна чуть улыбнулась, принимая свой полный стакан обратно, а после беря девушку за руку и поднимаясь из-за стола, позволяя утащить себя поближе к костру и танцующим.

Плясать со стаканом в руке было не слишком сподручно, но Аурею это ничуть не волновало. Делая глотки, шаманка держала за руку целительницу, двигаясь с ней с едином ритме танца и ударов бубна, разносящихся по всему зеленому лесу. Этна следовала ее примеру, делая глотки и вливаясь в музыку. Огонь отдавал ей свое тепло, грея и рисуя на лице причудливые тени.

— Почему Констэнс один? — перекрикивая музыку шаманов, Этна вперила черные глаза на Аурею, перехватывая ее руку и кружа вокруг своей оси.

— Ты знала, что у тебя глаза светятся? — пропустив вопрос мимо ушей, как и взгляды юноши, новоиспеченная шаманка пристальнее вгляделась в черные очи целительницы, в глубине которых мерцали огни, но сама радужна будто и правда светилась изнутри оранжевым светом костра.

— Чего? Ты что, так быстро опьянела? — она улыбнулась, легонько пихая девушку в бок. Как ее глаза могут светиться? Вероятно, это все из-за света огня и того, что Аурея слегка опьянела. Мало ли, что ей могло привидеться, да?

— Я серьезно, будто изнутри сияют, — стояла на своем Аурея, не сводя серьезных небесных глаз с чужого лица.

— Может это из-за того, что я счастлива? — Этна тихо засмеялась, а теплый огонь в ее душе будто стал гореть еще ярче, добавляя блеска в глаза, которые и правда сияли. Хотелось бы ей настоять на своем вопросе, но Аурея редко делилась с ней чем-то своим личным и сокровенным. Не подруги ведь.

— Возможно, — Аурея тоже рассмеялась, быстро допивая свою медовуху, чтобы закружить Этну в танце. Их тени, сплетенные друг с другом, извивались и мелькали, скача с ветки на ветку и выскакивая из-за толстых стволов деревьев. Будто жили своей жизнью, отдельной от жизней хозяек.

— Вы будете против моей компании? — протолкнувшись между танцующими, к девушкам подошел Констэнс, правда без стакана. Обе замерли. Лица раскрасневшиеся, на губах застыли улыбки, в глазах мелькали тысячи огней, а пышные венки немного съехали, придавая неповторимый шарм им обеим. Даже шрамы Этны сейчас будто стали менее заметнее, сглаживая черты лица и делая ее красивее.

— Ладно уж, не будем, раз пришел, — отозвалась Аурея, сменяя свой гнев, чем бы он ни был вызван, на милость. Этна согласно кивнула, в один миг осушая свой стакан, прежде чем поставить его в траву, чтобы танцевать было еще удобнее. Последовав ее примеру, шаманка отправила свой стакан туда же, после беря за руки молодых людей, образовывая круг и начиная с ними кружиться, совершенно не заботясь о том, что такими темпами ее венок может слететь с головы.

Этна, подхваченная этим теплым во всех смыслах порывом, крепко сжимала ладони двух шаманов, кружась с ними, слушая льющуюся мелодию леса. В голове не было ни одной мысли. Сейчас она жила лишь одним моментом. Этим моментом, где была она, Аурея и Констэнс, яркий костер и послевкусие ягодной медовухи, ударившей в голову.

Отпустив руки друг друга, молодые люди стали прыгать, пританцовывая вокруг огня, влившись в круг таких же безумцев, как и они сами. Бубны будто стали звучать громче, а чарующее пение на языке самой природы — еще более захватывающим. Лица быстро мелькали друг перед другом, пока Этна не поняла, что осталась одна среди других беснующих северян. Замерев, она обвела глазами поляну, находя Аурею и Констэнса чуть в стороне. Целующихся.

Получив толчок, от которого пошатнулась, обернулась, понимая, что это была Августа, которой видимо помешала. Мотнув головой, Этна покинула круг, возвращая взгляд на девушку и ее молодого человека, с которым она сплелась в объятиях, не замечая ничего и никого вокруг. Будто сейчас весь ее мир был сосредоточен на одних губах, а всего прочего попросту не существовало.

Смешанные чувства, будто порыв ветер, охватили целительницу, немного притушив огонь радости в ее груди. Та отвела глаза, понимая, что никогда не будет иметь искренних дружеских отношений. Только сочувствие, которое исчезнет, стоит на горизонте появиться другому человеку. Сочувствие — сложное и противоречивое чувство. Гораздо легче чувствовать искренние эмоции, чем жалость.