Клуб попаданцев - Татьяна Рябинина Страница 19

— Ну, может, передать письменную жалобу? — не сдавалась я. — Есть же какое-то руководство?

— А может, ты уже умеешь писать?

Тогда я решила поговорить об этом с Джейком. С того самого дня он держался от меня на расстоянии. Мы общались на занятиях, перекидывались парой фраз, если встречались случайно, не более того. Было немного досадно, но я сказала себе, что так лучше.

После очередного занятия я попросила Джейка задержаться и кратко обрисовала ситуацию.

— Боюсь, Вера, тут ничего не поделаешь, — вздохнул он, выслушав меня. — Он знает свою безнаказанность и пользуется этим. Даже если я напишу за тебя жалобу и передам руководству центра, ее проигнорируют. Мишеля некем заменить. Никто из наших не знает язык так хорошо, чтобы преподавать его. И никто из местных толком не знает английский. Там сидят наши, — последние слова он сказал шепотом, сопроводив все тем же прижатым к губам пальцем. — А Мишель дома знал шесть языков и преподавал в университете. И местный освоил за несколько месяцев.

— Я слышала про девушку, которую отправили в лагерь как нарушительницу.

— Да, ее звали Лора. Там она и осталась. Нарушителям режима экзамен разрешают пересдать только через три года. Но никто этого не делает. Люди слишком тупеют от бессмысленной жизни. Через год — бывает, пересдают. Но не через три.

— Какой же он все-таки мерзавец!

— Да, Вера, — согласился Джейк и встал, дав понять, что разговор окончен.

Спустя несколько дней Мишель обнаглел настолько, что сначала накрыл мою руку ладонью, а потом стиснул коленями ноги под столом. Я вывернулась и выскочила из кабинета, хотя занятие еще не закончилось. Уже одно это можно было записать как нарушение. И я понимала, что он не остановится. Интересно, много ли женщин согласились переспать с ним, опасаясь мести в случае отказа?

Вечером я вышла в сад одна. У Грейс и Войтеха наклюнулись отношения, и они сидели где-то вдвоем, а Димитра готовилась к экзамену, до которого осталось совсем немного. Прогуливаясь по дорожкам, я дошла до ограды и хотела уже повернуть обратно, когда за спиной раздался шорох. Кто-то схватил меня за плечи и прижал к ближайшему дереву.

Я вырывалась как могла, но Мишель был намного сильнее. Одной рукой он держал меня за горло, другой больно стиснул грудь и прошипел в лицо:

— Будешь дергаться, можешь к экзамену даже не готовиться.

Я могла врезать ему коленом по яйцам, разодрать ногтями физиономию — и отправиться в лагерь. Или… стиснуть зубы, закрыть глаза и перетерпеть насилие. Пропуск в будущее — не обязательно светлое…

Принять решение я не успела. Под фонарем мелькнули связанные в хвост волосы. Джейк оторвал от меня Мишеля и с силой ударил его спиной о дерево. Я отскочила подальше и не слышала, что он говорил. Мишель был выше и массивнее, но на стороне Джейка сыграла неожиданность, к тому же злость явно придала сил.

До меня донесся звук ударов, короткий крик, возня, потом Мишель вырвался и скрылся в темноте.

— Не волнуйся, Вера, больше он тебя не побеспокоит. И никаких последствий тоже не будет.

Меня била крупная дрожь. Джейк провел рукой по моим волосам, задержался на щеке, потом обнял, прижимая к себе — все сильнее и сильнее. Губы коснулись моих, и я невольно потянулась навстречу. Хотя и понимала, что все это неправильно. Что, несмотря на всю эту героическую ситуацию, ничего между нами не изменилось. Но почему-то не помнилось то тягостное послевкусие после, зато помнилось, что хорошо было во время.

Трудно сказать, чем все закончилось бы, если б не осторожное покашливание рядом. Мы оторвались друг от друга и посмотрели туда, где под фонарем с непроницаемым лицом стояла Димитра.

— Джейк, — сказала она подчеркнуто спокойно, — тебя там ищут. В карантин.