Академия Хаоса. Лабиринт стихий - Ольга Ярошинская Страница 19

— Это чарники, — ответил ректор. — Их красоту можно увидеть лишь на рассвете.

Нежные розовые бутоны вдруг вспыхнули, разом раскрылись, обнажая золотые сердцевинки, и волна чарующего аромата обдала мое лицо.

Ахнув, я склонилась к букету, чтобы не пропустить такое чудо.

— Я передам Миранде, что это было просто восхитительно!

Мастер Адалхард остановился перед собственным портретом и тяжело вздохнул.

— Я, конечно, догадывался, что она меня недолюбливает...

— Вы сами виноваты, — проворчала я, не в силах оторвать взгляд от букета. Теперь цветы стали сочно красными и запахли клубникой.

— А вы с ней, выходит, подруги, — обернувшись, оживился он.

— Я не стану вас выгораживать, — сразу ответила я. — Зачем вам Миранда? Неужели обязательно жениться на огневичке? Разве не лучше связать жизнь с... той, кого вы любите, — имя Джеммы Кристо едва не сорвалось с моего языка.

— Все сложно, Арнелла Алетт, — снова вздохнул он. — Иногда судьба делает выбор за нас. Я, знаете ли, тоже не в восторге от того, что приходится носить цветы женщине, которая выкалывает глаза на моем портрете. Где она его вообще взяла?

— В секретариате.

Чарники набрякли сизым, словно вчерашняя туча, и ректор забрал букет из моих рук.

— Они не живут долго, — пояснил он.

— Очень жаль, — пробормотала я, смущенная случайным прикосновением его ладоней.

— Вы очаровательны, — добавил он вдруг. — Даже в покрывале. Хотя мой плащ шел вам больше.

— Я его верну, — пообещала я.

— Не надо, — он прикоснулся к моим волосам, пропустил пряди между пальцами, и мое сердце забилось чаще.

Цветы совсем потемнели, и в комнате запахло чем-то острым и волнующим.

— А что там с мамой? — быстро спросила я, чтобы разрушить неловкую паузу, в которой как будто стало тяжелее дышать. — Уехала?

— Я приказал доставить ее в Фургарт и лично проследил за отбытием, — ответил ректор. — Ваша мать настаивала, чтобы ей выделили комнату в общежитии. Я не удивлен, что вы сиганули от нее в окно, но все же будьте осторожнее, Арнелла, берегите себя. Вы всегда можете обратиться ко мне за помощью. Я ректор академии, и это моя обязанность: помогать студентам и решать возникающие проблемы. А ваша мать — не проблема, а настоящая катастрофа. Может, вы поэтому вернулись в академию? Никто не захотел себе такую тещу?

Я набрала в грудь воздуха, чтобы возмутиться, и ректор, улыбнувшись, добавил:

— Я шучу, Арнелла. С вами мне отчего-то хочется улыбаться. Но мое предложение помощи — не шутка.

— Спасибо, — нехотя ответила я. — А что насчет того, что я слышала в коридоре? Вы обещали выгнать меня!

— Если не справитесь с хаосом, то в Лабиринт вам лучше не идти, — ответил он. — Это общие правила для всех.

— И для Миранды? — с вызовом спросила я. — Что, если она не справится? Ей поставили все зачеты, хотя она толком и не училась.

Он промолчал, но глаза его потемнели. Чарники поникли и теперь медленно умирали в его руках. Мастер Адалхард вышел, так и не ответив, и я прикрыла за ним дверь.

Аромат волшебных цветов наполнял комнату, и его хотелось пить и смаковать. Но я принюхивалась к едва заметной нотке мужского одеколона. У ректора на шее алел короткий порез после бритья, а темные волосы слегка завивались. Он пришел к своей невесте с цветами, а застал меня. Но, кажется, он не выглядел разочарованным.

***

Родерик сбежал по лестнице и, выйдя на свежий воздух, глубоко вдохнул, приходя в чувство. Арнелла Алетт казалась такой нежной со спутанными волосами и следом от подушки на щеке, что хотелось немедленно вернуть ее в постель и самому, конечно, устроиться рядом. Или сверху. Могут быть варианты.

Он отряхнул ладони от истлевших цветов и медленно пошел по тропинке к своему дому.

Темная лошадка. Первокурсница. Очень некстати и не вовремя.

А вот Миранда, чьи рыжие волосы мелькнули только что за деревьями, ему действительно нужна. Она шла от домов, что рассыпались на зеленом холме, и это значит, что теперь она наставляет ему рога с преподавательским составом Заметив его, Миранда словно споткнулась, но после пошла навстречу, будто нарочно развязно виляя бедрами.

Он перегородил ей тропинку, и девушка остановилась напротив, с вызовом посмотрев ему в глаза. Ее глаза были черными, как угли, а волосы стекали по плечам расплавленной медью. Чистая белая кожа, хорошая фигура, правильные черты. Когда она получит магию, то станет вовсе неотразимой. Миранда Адалхард. Отчего тогда он никак не может представить ее рядом с собой?

— Не спится? — поинтересовалась она. — Мне этой ночью тоже не удалось поспать.

Она ухмыльнулась и потянулась, как кошка.

Родерик рассматривал ее, словно в первый раз. Она вела себя уверенно и бойко, нарочно его провоцируя, но была, по сути, такой же девчонкой как и Арнелла, которая неожиданно сильно задела его своими словами.

Он ведь на самом деле толкает Миранду в лабиринт, не заботясь о том, что с ней будет дальше. А после того, как получит желаемое, ее огонь запечатают. И ей будет куда хуже, чем если бы это сделали сейчас.

— Давай поговорим, — предложил он. — Нам давно пора это сделать.

***

Ровена села напротив и посмотрела таким уничижительно-презрительным взглядом, как будто у меня на носу клякса, или шпинат застрял между зубами. Хотя ела я кашу и омлет, и на ее подносе стояли те же блюда.

— Ты вчера летала с Кевином, — обличающе сказала она.

Ответа ей вроде не требовалось, потому я молча жевала, ожидая продолжения.

— Тиберлон — древнейший род воздушников, ведущий начало от Айрона Белого.

Вот я наконец это и узнала. А ведь точно, был такой в учебнике по магическим родам, но я вечно в них путалась.

— Я могу перечислить всех своих предков до двадцать второго колена, и все они были магами, — продолжила Ровена, и я начала понимать, к чему она ведет. — А ты, — снова презрительный взгляд, — никто!

— Во мне тоже есть хаос, — ответила я, — такой же, как и в тебе.

Она со злостью вонзила вилку в пышный омлет, оцарапав тарелку.

— Я хочу, чтобы ты уяснила сразу, — от тона ее голоса несчастный омлет наверняка покрылся коркой льда. — Ты ему не пара.

— Это ему решать, — ответила я.

Не удивительно, что я не заметила сходства. Да, у обоих золотистые волосы, голубые глаза, тонкие черты лица и нежная кожа. Но в Кевине будто сияло солнышко, подсвечивая его изнутри. Он умел летать, и сам был легкий, как ветер. А Ровена напоминала гирю.

— Он мой брат, — заявила она, — Тиберлон. Не тешь себя надеждами, Арнелла, предупреждаю по-хорошему.