Счастливчики - Дмитрий Светлов Страница 19

— Городские власти меняют серебряные слитки на деньги по весу меньше трети. Ты вытаскиваешь у них из кармана семь талеров из десяти.

Бэби сразу въехал в тему.

— Не извольте беспокоиться, милорды, я людям все объясню.

— Зачем чеканишь монеты по десять талеров? Простои матрос с такими деньгами сразу приметен.

— Я понял, милорды. — Моряк склонил голову.

— Портовые власти видели на корабле ящики с никелем. Если в городе заметят хоть одну никелевую монету, сразу придут сюда.

— Висеть тебе на площади через двадцать минут, — добавил Саша.

Лицо Бэби стало похоже на лицо плачущею ребенка.

— Большое спасибо, милорды, за науку, я все учту.

— Что скажешь об этом перстне?

Саша снял с шеи кожаный шнурок, на котором висело ювелирное изделие. Получив его у ювелира, братья наотрез отказались платить за работу. Более того, они потребовали у ювелира вернуть стоимость испорченного перстня. После шумного скандала каждый остался при своем. Испорченный перстень было жалко, возможно, корабельный умелец сможет помочь. Матрос долго рассматривал печатку, где пушка была похожа на свиное рыло. Вместо якоря вперед выпирали бивни мамонта. Трезубец превратился в букву «Ш», под которой скромно пряталась буква «С».

— Легче новый перстень отлить.

— Подождем, захватим испанское золото, тогда и заказ тебе дадим.

Бэби низко поклонился и вышел из каюты. С этого дня слуги ежемесячно брали два серебряных слитка и возвращали равнозначный вес талерами.

Послышался сигнальный свисток вахтенного, близнецы выбежали на палубу. Большой корабль шел из Испании. Сосчитали орудийные портики, по шесть пушек с каждого борта. Снялись с якоря и в дрейфе дождались удобного момента. Наконец команда:

— Поднять паруса!

Судно начало быстро набирать ход.

— Идет на Кубу, загружен максимально. — Капитан передал Вове подзорную трубу.

Испанцы заметили врага, но никаких действий не предпринимали.

— Отчаянные ребята, видят безвыходное положение, решили биться до конца.

— У них есть шанс? — тревожно заметил Саша.

— Шанс есть у всех и всегда, но мы не дадим его использовать.

Корабли быстро сближались, пушки заряжены, артиллеристы на «товсь». Вова стоял рядом с капитаном, Саша на артиллерийской палубе.

— Право на борт! — скомандовал капитан.

Корабль накренился и начал быстро разворачиваться. Марсовые работали со шкотами, держа паруса по ветру. Испанцы не поняли маневр и проиграли. «Разящая стрела» развернулась на двести семьдесят градусов, за это время испанский корабль приблизился на расстояние залпа. Вова сбежал вниз на артиллерийскую палубу. Залп. Удачный залп вдоль вражеского судна, когда эллипс поражения накрывает все мачты. Вниз полетели реи, ванта левого борта срезало как ножом. Испанцы быстро спустили паруса, все, теперь корабль стал плавучей мишенью.

— Пушки банить!

Вова остался на артиллерийской палубе, Саша побежал наверх.

— Ты посмотри, флаг не спускает! У нас картечи достаточно? — спросил капитан.

— Больше некуда! Крюйт-камеру этого корабля продавать придется.

— Выкатывайте книппели и заряжайте картечь второго номера.

Открыли артиллерийский погреб. Снизу подавали железные сеточки с готовыми зарядами чугунной картечи, сверху возвращали книппели. Капитан Жак Вольфганг Дагер аккуратно расстреливал испанское судно. Он подводил свой корабль поочередно то к носу, то к корме. Выходили на выгодный ракурс, после чего давали залп. От испанского корабля летели щепки, но флаг они спустили только после пятого залпа.

Причину безрассудного упрямства выяснили уже на борту испанского корабля. Кроме груза они перевозили три сотни солдат и семьдесят офицеров. Среди офицеров было много знатных дворян, которые не желали позора пленения и предпочли смерть. Вольному воля, чужое решение надо уважать. Из почти пятисот человек в живых осталось не более тридцати и около двух сотен раненых. Добыча досталась очень даже богатая. Двенадцать сундуков испанских денег, включая два сундука золотых дублонов. Корабельная и армейская кассы добавили еще три сундука. Почти тысяча сундуков личных вещей господ офицеров. Огромное количество всевозможного оружия. Восемь пушек, огромных пушек береговой артиллерии под стокилограммовые ядра. Трюмы загружены различным инструментом для шахтеров и земледельцев. Много литейного и кузнечного оборудования. Несколько десятков прессов для выжимки сока из сахарного тростника. Всевозможные чаны, котлы и прочее снабжение для развития колониальных земель. Большие деньги сулила фарфоровая и стеклянная посуда. Ящики столового серебра, различных бытовых безделушек, гобеленов и картин. Все это дополняли тюки шелка, бархата, парчи, батиста и простой хлопчатобумажной ткани. Тюки сукна привлекали намного меньше внимания. Это была самая расхожая ткань в Европе.

Братья контролировали перегрузку и попутно вынесли из капитанской каюты все карты и навигационные инструменты. Довольные матросы перенесли даже убитую скотину. Перед поваром лежала внушительная гора свежей свинины, птицы и прочего мяса — на обратную дорогу гарантирован праздник живота. Саша наблюдал, как матросы со смехом ловили разбежавшихся цыплят и кур. Спасаясь от преследователей, домашняя птица, роняя перья, сама перелетала на их корабль. Из артиллерийского погреба забрали только порох и картечь. Но и для этого в крюйт-камере было недостаточно места. Загрузились свыше всяких разумных пределов. Заполнили не только трюм и артиллерийскую палубу, трофеями завалили даже верхнюю палубу. Матросы с сожалением смотрели на оставленные кирки, кувалды и мотыги. В расстроенных чувствах выбрасывали за борт помятые испанские кирасы. Разумом они понимали, что грузить больше некуда. Мешки сахара для них — абстрактные мешки с абстрактными деньгами. Здесь они видели понятные вещи с реальной ценой.

Наконец отдали концы и отправились в обратный путь. Моряки собрались между пушками и бортом, думая, что спрятались от глаз офицеров. Судя по веселым крикам и запаху, они утаили несколько бочонков мускателя. Сейчас «снимали пробу» и делились впечатлениями. Капитан с мостика грустно смотрел на гору товаров, которая мешала работе с парусами. Братья еще раз обошли корабль, остановились около счастливого повара, который нежно протирал ручную мельницу.

— Спасибо, милорды! Совсем новая мельница, можно помол регулировать.

Юноши подошли поближе, Вова показал в сторону мачты, где было свалено несколько десятков таких мельниц.

— Есть чем муку молоть. У нас рейсы короткие, вода не успевает затухнуть и вином не разбавляется. Экипаж давно просит хлеба, будет им хлеб, сладкие булочки тоже будут.

Слуги, прислушиваясь к пьяным крикам, разделывали убитую птицу и туши животных. Такова судьба камбузного персонала. Пьяным тоже требуется еда. Когда протрезвеют, первым делом схватятся за ложку.