Гнезда химер: Хроники Хугайды - Макс Фрай Страница 19

– Ваша правда. – Я обернулся и увидел пушистое облачко, которое мой собеседник почему-то назвал креслом. Я осторожно его потрогал. К моему удивлению, облачко оказалось вполне материальным: очень мягкая пружинящая поверхность, не похожая ни на один из известных мне материалов. Я все взвесил и оптимистически решил, что сидеть на нем все-таки можно… Аккуратно поместил туда свою задницу и вежливо сказал: – Спасибо. А о чем, собственно говоря, мы будем беседовать?

– Нам известно, зачем Таонкрахт призвал тебя сюда… – Важно начал один из Ургов.

– Представьте себе, мне тоже это известно! – Фыркнул я. – Он хочет, чтобы я даровал ему могущество, бессмертие и еще дюжину сувениров в таком роде – всего-то! В обмен он готов предоставить мне свою душу и души всех своих слуг впридачу. Выгодная сделка, нечего сказать!

– Ты собираешься выполнить его просьбу? – К моему величайшему изумлению, Ург спросил меня об этом совершенно серьезно, а светящиеся лица его товарищей стали напряженными и внимательными, куда только подевалась их отрешенность!

– Ребята, не сходите с ума! – Устало сказал я. – Собираюсь, не собираюсь… Какая, к черту, разница, что я там собираюсь?! Как, интересно, я сделаю этого кретина могущественным и бессмертным, если даже себе, любимому, не могу организовать такой скромный подарочек на Рождество! Пока я не попал сюда, я еще мог отмочить пару-тройку каких-нибудь примитивных чудес, а здесь у меня вообще ничего не получается, я уже проверял… Впрочем, даже если бы я стал в несколько раз могущественнее, чем был до сих пор, я все равно не смог бы удовлетворить потребности господина Великого Рандана. Что касается бессмертия – это вообще бред: даже звезды рано или поздно гаснут, а уж они – куда более совершенные конструкции, чем люди… А свою долю могущества каждый получает от рождения. Можно научиться его использовать, можно не научиться, второй вариант, к сожалению, более распространен… Но одолжить его у чужого дяди в обмен на какую-то дурацкую душу – так просто не бывает!

– Ты – странное существо. – Удивленно отозвался один из Ургов. – Ты говоришь, как великий мудрец, но чувства, которые ты испытываешь, не свидетельствуют о мудрости, скорее наоборот… Мы видим тебя насквозь: ты волнуешься, тоскуешь и на что-то надеешься, а мудрый человек никогда не станет растрачивать себя на подобные чувства!

– Просто мы с вами – очень разные твари, ребята. – Примирительно сказал я. – Какой из меня, к черту, мудрец… Там, где я родился, о маленьких детях иногда говорят: он уже все понимает, только на горшок еще не просится. У меня тот же случай: я уже знаю кучу замечательных вещей, и могу довольно бойко о них рассуждать, а вот применять свое знание на практике пока не очень-то получается…

– Странные вещи ты говоришь… – Задумчиво протянул Ург. – Ты до сих пор не просишься на горшок? Это очень плохо… Ладно, скажи лучше: ты действительно не собираешься помогать Таонкрахту, мы тебя правильно поняли?

– Правильно. – Вздохнул я. – Во-первых, я ничем не могу ему помочь. Во-вторых, не хочу. Он мне не нравится, знаете ли. В его обществе мне захотелось напиться – впервые за черт знает сколько лет! Не люблю таких ребят… Впрочем, вы не обязаны верить мне на слово. На мой вкус, самый простой способ застраховать ваш прекрасный и удивительный мир от моих безобразий – это отправить меня туда, откуда я пришел. Я бы и сам уже давно сделал ноги, но у меня почему-то ничего не получается…

– Так ты сам не хочешь здесь оставаться? – Удивился Ург. Его товарищи изумленно переглянулись и зашептались.

– Не хочу – это еще слабо сказано! – Подтвердил я. – Мне здесь очень плохо, ребята. Разве вы не заметили? Мне всю жизнь твердили, что я совершенно не умею скрывать свои чувства! Да я и сам думаю, что так оно и есть…

– Ты не хочешь остаться и не можешь уйти? – Уточнил Ург. – Кто бы мог подумать, что такое возможно! Но нам показалось, что тебе уже доводилось открывать Двери между Мирами…

– Доводилось. – С горечью кивнул я. – Только я никогда не делал это самостоятельно. Мне помогали – мудрые всемогущие умники до сих пор всегда оказывались рядом, когда это требовалось, а вот сейчас за моей спиной никого нет, и это в корне меняет дело… Я же вам сказал: с тех пор, как я обнаружил себя в камине Таонкрахта, у меня ничего не получается. Какие уж там Двери между Мирами – я вообще ни на что не гожусь! Может быть потому, что я попал сюда не по собственной воле, а в результате чужих экспериментов… Так бывает?

– Все бывает. – Неопределенно согласился Ург.

– Ты говоришь неправду. Или не всю правду, – внезапно вмешался один из его товарищей. – Ни на что не годишься – как же! Хинфа не смог тебя убить. Мы знаем, что Сох посылали к тебе одного из лучших Хинфа, и дело кончилось тем, что он умер, а ты так и не проснулся…

– Я-то как раз проснулся, – вздохнул я. – Да, у него ничего не вышло. Но я ничего не делал, чтобы ему помешать. Может быть он просто был не в форме?

– Не говори ерунду. Все Хинфа – великие маги, – серьезно возразил Ург. – Просто твоя сила столь велика, что он не смог с тобой справиться.

– А почему, в таком случае, я сам ничего не могу? – несчастным голосом спросил я.

– Тебе виднее, – невозмутимо ответил он. – Откуда нам знать?

– Ладно, не знаете – и не надо… Но честно говоря, я здорово рассчитывал, что вы захотите мне помочь. – Признался я. – Чтобы я не поганил ваш прекрасный мир своей сомнительной персоной, и все такое… Вы можете отправить меня домой? – Я еще не успел сформулировать свой вопрос, а ответ уже был мне известен: этого они не могут. Они вообще были не слишком могущественными, эти удивительные существа – во всяком случае, в моем понимании. Странные, необычные, иные – да, но отнюдь не могущественные! Сам не знаю, как мне удалось так быстро с ними разобраться. Вообще-то, с мной бывает: я – человек чужого настроения, один из тех странных ребят, которые способны впасть в депрессию через пять минут после того, как войдут в помещение, где ошивается пара-тройка глубоко несчастных людей, или испытать головокружительный приход, случайно усевшись в автобусе рядом с пареньком, который только что обожрался каких-нибудь дурацких наркотиков. Хуже всего было чужое похмелье: порой мне приходилось расплачиваться за дурацкую привычку своих ближних мешать джинн с пивом, а потом спать в той же комнате, что и я… Но вот чтобы так, как сейчас: оказаться наедине с совершенно чужими мне существами, и почти сразу, без тени сомнения, понять, чего они стоят – такого со мной еще никогда не было! Тем не менее, я не содрогнулся от невыносимой боли в груди: наверное, в моем организме наконец-то благополучно перегорели какие-то полупроводники, ответственные за отчаяние: в последнее время им пришлось работать с удесятеренной нагрузкой. Вместо сокрушительного приступа мировой скорби я ощутил только холод и пустоту, да и они были где-то далеко, словно пришли не из моего собственного сердца, а приснились моему далекому двойнику, который иногда видит меня во сне – поэтому их вполне можно было не замечать. Я был вполне готов мужественно пожевать пулю и жить дальше, что от меня, собственно говоря, и требовалось…