Долг феникса - Настя Любимка Страница 19

Мужчина молча щёлкнул пальцами. И честное слово, если бы мог, точно бы отвернулся. Но, увы, нам обоим предстояло спать на спине.

— Спи, леди Марина. — То ли попросил он, то ли приказал.

Хотя приказы обычно отдают твердым голосом, а не обречённым. Я его явно достала, а ведь он и так был уставшим.

Я вздохнула и закрыла глаза. По началу вроде было удобно.

Ну держимся мы за ручки, ну и ладно… Но спустя пять минут, которые показались мне вечностью, рука у меня точно затекла. А еще мне стала мешать сорочка. Честное слово, тело словно бы разом зачесалось.

Я поерзала, немного, чтобы не тревожить Лейнарда и затихла.

Увы, на этом мои злоключения не закончились. Правая рука казалась мне деревянной и чужеродным элементом. Да что ж такое? И как люди вообще в обнимку засыпают? Если тут за руки-то держаться не получается, впечатление, будто ее чудовище какое в плен захватило. И безумно хочется вернуть руку в свое полное распоряжение. И кажется, мозг не даст уснуть, пока я это осуществлю.

Я вдохнула и выдохнула. Так, Риша, это глюк, тебе просто кажется и не больше. Начинаем считать барашков, авось поможет.

На сто двадцать третьем баране я поняла, что сорочка — это орудие пыток. Стоило чуть повернуться в сторону Лейнарда, на бок, как она стягивала мне ноги, а еще, ну вот реально, как крапива какая, обжигала, а кожа нещадно чесалась.

Пока я пыхтела рассерженным ежиком случились две вещи: первая, Лейнард включил свет, вторая, он приподнялся на локтях и уставился на меня очень недобрым взглядом.

— Марина, что она этот раз? — спросил он.

Знаете, таким тоном спросил, как любящая бабушка спрашивает любимого, но шебутного внучка о том, куда делся пакет шоколадных конфет из шкафа, отложенных на праздник. И от чего негодник покраснел, да прыщами посыпал.

— Марина?

Ну вот не скажешь же ему, что мне неудобно? И что сорочка мешается? Ему небось тоже не особо удобно. Вряд ли он спит в рубашке и штанах. Да еще поверх одеяла ничем не накрытый.

— Ты так и будешь молчать? — кажется, у кого-то скоро лопнет терпение.

А, была-не была!

— Лейнард, ты сказал, что можно ненадолго руку отпустить, правильно?

— Да.

— Хорошо, отпусти меня, пожалуйста, выключи свет и отвернись, на минутку.

— Отвернуться?

— Да, на минуточку, — нетерпеливо повторила, чувствуя, что спина вот прямо огнем жжется, так эта проклятая сорочка мешается.

— Зачем?

— За надом, — ответила и прикусила язык.

Честное слово, само вырвалось. Но, слово не воробей…

— Я не стану этого делать, пока ты не объяснишь в чем дело. Мне казалось, ты сама просила не акцентировать внимание на том, что ночуешь не в одиночестве. Я стараюсь тебе не мешать, но в итоге именно ты не даешь уснуть ни мне, ни сама не засыпаешь.

И почему-то я разозлилась.

— Не отвернешься? — зло спросила.

— Нет.

— Ну и ладно! — рыкнула, резко села на кровати, выдернула свою руку из его горячей ладони и в три приема стянула с себя сорочку.

Почему-то этого мне показалось мало, и я швырнула ее в лицо мужчине, знатно обалдевшему от моего поступка.

— А вот теперь спокойной ночи, — заявила ему, укуталась оделяло и высунула свою руку.

Пусть как хочет, так и подстраивается под мою позу! А то вытянул он наши руки, тьфу!

Остыла я довольно быстро. Тому способствовала полная тишина, образовавшаяся в спальне. Мертвая такая, нехорошая. Вот ни разу не сулящая мне ничего доброго.

Я как-то не на такую реакцию рассчитывала и уже собиралась извиниться, понимая, что ну вот реально палку перегнула. Однако передумала. Раз он молчит и не сыплет проклятиями, то и извиняться смысла не вижу.

Это Лейнард у меня в гостях, а не я у него. И как хочу, так и сплю. Вот! И я сладко зевнула. Надо же какие чудеса творит снятая сорочка, резко спать захотелось!

Но уснуть и на этот раз было не суждено. Куда-то в пропасть полетело одеяло. Рывком полетело, чуть ли не вместе со мной. Но меня на кровати придержала горячая рука мужчины. Тяжелая рука… Властная и сердитая…

То есть, конечно, сердитым был мужчина, но вот части его тела буквально транслировали степень взбешенности хозяина. Я чувствовала это не интуицией, нет, кожей, которая пылала не хуже огня в камине.

И замерла, затаив дыхание, сообразив, что сейчас начнется буря. И уцелеть бы…

— Знаешь как высокие лорды реагируют на такие выходки? — вкрадчиво спросили меня на ушко. — Они нас раздражают. Бросаешь мне вызов, девочка?

И эта самая рука, что грузом неподъемным легла на мое плечо, вольготно прошлась по обнажённой спине. Я сглотнула.

— Н-нет, — заторможенно выдохнула, завороженная его действиями.

— Нет? — мочки уха коснулись губы лорда, а меня словно током прострелило.

Что он творит?!

— И куда же пропала твоя уверенность, Марина?

Провокационный вопрос. И голос змея-искусителя. И все бы ничего, но рука!

Рука хозяйски ощупывала территорию! Оглаживала, скользила по коже, вмиг покрывшейся мурашками… и нет, холодно мне не было. Я скорее пылала…

— Видимо туда же, откуда пришла твоя наглость? — когда дар речи наконец ко мне вернулся, произнесла я и хлопнула свободной рукой по его руке. — Не твое — не тронь.

— Думаешь?

Спросил со смешком, при этом жадно вдохнув воздух. От этого действа меня парализовало. Волной тока прострелило. До мушек в глазах. Невольно зажмурилась, пережидая яркие ощущения. Еще чуть-чуть и воздуха станет не хватать. И не вынырнуть будет, не оттолкнуть…

Мысль о том, что у меня тоже есть гордость, отрезвила.

— Уверена, — хрипло, все еще не справившись с собственным дыханием, произнесла я.

Хрипло, но все же твердо. — Убери свою руку, Лейнард, в противном случае, я действительно брошу вызов.

— И что же ты сделаешь?

Таким голосом не насмехаются, нет, таким голосом соблазняют, умело, зная, как именно этот голос звучит, и как на него реагируют. Кровь прилила к щекам, а в висках застучало. Боже!

Он же меня подстегивает, дразнит и ждет моего хода…

Стыдно ли мне за себя? Есть немного. Буду ли жалеть о том, что собираюсь сотворить? Возможно.

Я резко перевернулась, понимая, что теперь его рука будет совсем не на спине, и даже не на плечах, но это меня мало волновало.

— Я сплю обнаженная, — сообщила ему глядя в глаза, зрачки в которых были расширенными. — С детства. Всегда, и лишь сегодня надела эту проклятую сорочку, одолжив у Ламеи.