Раса значения не имеет - Алиса Васильева Страница 19

ГЛАВА 12

Остаток дня пролетел в домашних хлопотах. Я и подумать не могла, что ребенок отнимает так много сил. Только накормишь обедом, пора думать о приготовлении ужина. А еще порванная варежка, мокрые сапоги, потерявшаяся незаменимая деталька от конструктора, не вовремя проклюнувшийся интерес к рунам, которые теперь появились везде, от моего договора до обоев, и аллергия на вишневый сок.

Все это происходило на фоне активности моих соседей. Похоже, процесс притирки друг к другу шел не очень. Урфин и Мария поругались на кухне по поводу оставленной ею шелухи от семечек и пристроенной им на подоконник бутылки с молодой брагой. Потом Мария громко ломилась в ванную комнату, требуя, чтобы Гвоздик сократил время своего пребывания там до одного часа. Одуванчиков отпирался, утверждая, что и так ничего не успевает, но предлагал Марии пользоваться ванной одновременно с ним. Иван кашлял. Урфин ворчал, что никто, кроме него, не соблюдает чистоту. Тики носился по коридору, как табун лошадей.

И еще хорошо, что Мария вывела Тики погулять, а то я вспомнила о том, что детям надо ежедневно бывать на свежем воздухе, только когда Тики начал взахлеб рассказывать мне, как они с Марией играли в снежки и лепили снежного человека.

На мой вопрос, почему не снежную бабу, Тики шепотом поведал, что Мария не может лепить снежных баб, потому что страдает какой-то болезнью. Путем долгих наводящих вопросов и самых разнообразных предположений мне удалось выяснить, что «болезнь» называется «феминизм». Учту.

Интересно, а Мария согласится еще и завтра погулять с Тики, пока я буду отмазываться от огуречной фермы? Кстати, о фермах. Интернет любезно поведал мне, что я вляпалась в агрокомплекс, принадлежащий оркам. Ну надо же. А я-то была уверена, что эта раса поставляет Портграду исключительно неквалифицированных рабочих, занятых в строительстве, ЖКХ и прочих областях, требующих физического труда. Да, ферма тоже предполагает физический труд, но, судя по фотографиям с сайта «Огуречного рая», трудились там, в основном, фейки и люди. А вот руководящие должности занимали сплошь орки. Вау. Даже и не думала, что в нашем мире так бывает.

За всем этим я даже не заметила, как подкрался вечер. Но зато удалось пристроить Тики на прогулку и завтра. Стоящая в очереди в ванную Мария сама предложила снова погулять с ребенком. Урфин, тоже мающийся в этой очереди, правда, проворчал, что в такую погоду лучше сидеть дома, потому что нам и одного кашляющего жильца вполне достаточно. Мария заметила на это, что кашель эльфа ей совершенно не мешает, потому что его все равно не слышно из-за храпа Урфина.

Под предлогом предстоящего раннего подъема я ретировалась в свою комнату. Встревать в очередную назревающую ссору совершенно не хотелось.

Но ранний подъем оказался совершенно не нужным. Несмотря на мое отчаянное мельтешение, Гвоздик объявился на кухне только около девяти, когда уже никого, кроме нас, не было дома. Урфин и Иван ушли на работу, а Мария утащила Тики гулять.

— Мы опоздаем! — нервно воскликнула я вместо приветствия.

— Безусловно, — зевнул Гвоздик, — и что?

Я растерялась. Об этом я как-то не думала.

— Нас не примут на работу? — весело поднял бровь фейк.

— Типа того, — неуверенно согласилась я, уже поняв, куда он клонит.

— Ну и здорово, да?

— Да.

Почему мне даже не пришло в голову, что можно просто-напросто опоздать на собеседование? Это же очевидный способ получить отказ.

Так что мне пришлось дожидаться, пока Гвоздик позавтракает, примет душ, подумает о вечном и примерит пять разных шарфиков. Сегодня он выглядел почти так же, как вчера, но, видимо, два дня подряд без стильного шарфа его душа вынести не могла.

— Значит, так, если понимаешь, что тебе не под силу провалить собеседование, есть два железных варианта: аллергия на огурцы и лаканофобия, — поучал меня Гвоздик, пока мы пробирались сквозь метель.

— Лаканофобия? — переспросила я незнакомое слово.

— Это паническая боязнь овощей.

— А такое бывает?

— У людей да. Так что если на рекрутера ничего не действует, прячься под стул и начинай кричать, что огурцы тебе угрожают.

Тут у меня мелькнула нехорошая мысль.

— Гвоздик, скажи, а ты никогда не слышал, чтобы орков так называли? — осторожно спросила я.

Сама-то я не раз слышала, как расистки настроенные люди обзывали орков именно этим овощем. Наверное, из-за зеленоватого цвета кожи. Одуванчиков очень странно на меня посмотрел.

— А ты думаешь, почему они так назвали свою ферму? — усмехнулся он.

— «Огуречный рай»? Что, правда? — не поверила я.

Не может быть, чтобы орки, туповатые необразованные орки, могли так иронизировать по поводу своих прозвищ! Или мы настолько плохо их знаем?

— Идея, конечно, имеет право на существование, но не советую. Ты хоть и человек, но все-таки не стоит. Только в самом крайнем случае, — серьезно проговорил Гвоздик.

— Что не стоит? — не поняла я.

— Провоцировать орков такими высказываниями. Когда они сами так шутят — это одно, а вот от представителей других рас такого не потерпят.

— А, ясно.

Вообще-то я и не собиралась никого провоцировать, даже в голову такое не пришло бы. Гвоздик сам это придумал.

— Не буду, — искренне пообещала я.

Сегодня взгляды прохожих смущали меня гораздо меньше, чем вчера. Ну и пусть смотрят. Зато я еду в «Огуречный рай» не одна, а с надежным товарищем.

Так как на развозку «Огуречного Рая» мы безнадежно опоздали, добираться до фермы пришлось на такси. Само собой, за мой счет, но, стоит признать, Гвоздик выторговал нам у таксиста-фейка пятидесятипроцентную скидку. Строго говоря, вроде как заплатил половину. Но все равно никак не привыкну к его выходкам.