Чужая судьба - Екатерина Котлярова Страница 19

Вы улыбнетесь, — мне отрада;

Вы отвернетесь, — мне тоска;

За день мучения — награда

Мне ваша бледная рука.

Когда за пяльцами прилежно

Сидите вы, склонясь небрежно,

Глаза и кудри опустя, —

Я в умиленье, молча, нежно

Любуюсь вами, как дитя!..

Сказать ли вам мое несчастье,

Мою ревнивую печаль,

Когда гулять, порой, в ненастье,

Вы собираетеся вдаль?

А.С.Пушкин

— Дура ты, Лена, — прошептала девушка своему отражению в зеркале, когда поймала себя на мысли, что с особой тщательностью подбирает наряд перед завтраком. — Дура! Ему же абсолютно на тебя плевать, а ты прихорашиваешься для него. Вдруг он меня полюбит, — тонким голоском перекривляла она себя и состроила рожицу. — Может, ты вспомнишь, что он вчера на свадьбу пришёл с любовницей? Или хотя бы то, что он в твою сторону даже не посмотрел?

Ленсаноэль сняла чёрное платье в пол с россыпью звёзд на подоле, которое выгодно подчёркивало её фигуру, и надела белую шёлковую блузку и коричневый сарафан, свободного покроя. Тщательно нанесённый часом ранее макияж был смыт, а собранные в замысловатую причёску волосы свободной волной упали на тонкие плечики. Лена кинула на себя ещё один взгляд в зеркало и скривила губы в ухмылке. Красавица, конечно, из неё не вышла! Бледная девушка с голубыми глазами на худом лице, смотрела на неё из отражения с налётом грусти. Её щёки разрумянились от волнения пред встречей с мужем, а взор влажно сиял от переполнявшего её возбуждения. Лепестки губ чуть приоткрылись и блестели из-за того, что юркий язычок, то и дело, нервно их облизывал. Поправив в последний раз тёмные прядки волос, Ленсаноэль направилась в столовую, где её должен был ждать Яромар. Два часа назад к ней в комнату зашла Идалия. Как-то совершенно незаметно они успели сдружиться с этой девушкой ещё в доме родителей, и Лия сама попросилась поехать в дом Яромара вместе с Леной.

— Доброе утро, Леночка! — с вечным оптимизмом поздоровалась она. — Как настроение? Выспалась?

— Доброе утро, — потирая глаза, сонно ответила Лена. — Я не смогла, к сожалению, хорошо выспаться. Всю ночь снился какой-то бред, но не жених, как я загадала.

— Какой жених? — не поняла Лия.

— У нас на Земле всегда, когда девушка ночует где-то в незнакомом месте впервые, она должна сказать: «На новом месте, приснись жених невесте».

— И как? Работает? — смеётся Идалия. — Жених тебе хоть раз снился?

— На новом месте нет! Зато просто снился.

— Яромар?

— Он родимый, — потягиваясь и вставая с кровати, отвечает Лена.

— Кстати говоря, я же пришла сюда, чтобы сказать, что завтрак вам накроют на двоих. Нужно бы спуститься.

— Обязательно? — перспектива увидеть мужа не радовала. — Мне некомфортно будет. А если там опять будет одна из его любовниц? Я не хочу быть высмеянной, понимаешь?

— Понимаю, Леночка. Понимаю! Но ты хоть раз сходи. Потом как-нибудь будешь избегать приёмов пищи с ним. Буду приносить тебе в комнату, — Лия в знак успокоения кладёт ладонь на плечо. — Давай я тебя заплету и макияж нанесу.

Лия встала позади девушки и принялась за дело. Она что-то весело щебетала, но Леночка этого уже не слышала. Погрузившись глубоко в свои мысли, она рассеянно и невпопад отвечала. Идалия понимающе улыбалась, но делала вид, что ничего не замечает. Когда Лия ушла, пожелав удачи на прощание, Лена направилась в гардеробную подбирать себе наряд.

Ладошки противно потели от волнения, пока она медленно брела по длинному коридору по направлению к столовой. На спине и лбу появилась противная испарина. Воздух застыл в лёгких, сдавливая ей грудь. У входа в столовую, Ленсаноэль остановилась. Подрагивающие пальцы легли на холодную ручку двери, с силой сжимая. Только деревянная преграда отделяла её от Яромара. От мужчины её мечты. От того, в кого она бесповоротно влюбилась, увидав лишь раз.

Ещё раз вздохнув и набравшись решительности, Ленсаноэль нажала на ручку.

Приоткрыв тяжёлую дверь, Лена нерешительно замерла в проёме, смотря на своего мужа. Сердце тревожно билось и томилось от переполнявшей нежности. Яромар сидел за столом полу боком к двери, сосредоточенно читая книгу. Тёмные ресницы опущены вниз, отбрасывая тёмные полукружья на острые скулы. Губы поджаты и брови сведены на переносице, а сильные пальцы отбивают дробь на столешнице. Взгляд Лены останавливается на этих руках. В голове вновь и вновь всплывает воспоминание того, как они зарывались в её волосы, пропуская пряди сквозь длинные пальцы, как оглаживали овал лица и касались стоп, нежно массируя уставшие, затёкшие мышцы. Будто почувствовав чужой взгляд, мужчина обернулся и перехватил её взгляд. Всего на мгновение она попала в омут его золотистых глаз.

— Доброе утро, — Ленсаноэль, залившись жаркой краской, отвела взгляд и нерешительно, спотыкаясь на каждом шагу, направилась к своему месту.

Её тихое приветствие было проигнорировано. Но когда она снова вскинула глаза, то увидела, что Яромар внимательно следил за каждым её движением. Лена неловко зацепила локтем фарфоровую тарелку, стоявшую на самом краю стола, и та упала на пол, разбиваясь вдребезги. Мужчина криво усмехнулся, встал из-за стола и, ничего так и не сказав, двинулся на выход.

— Я что, пустое место для тебя? — в запале выкрикнула Лена, вскакивая и опрокидывая чашку с чаем. — Мне сказали спуститься вниз, чтобы позавтракать с тобой. Смысл мне было так рано вставать?

— Я уже позавтракал, не дожидаясь тебя, — тихим голосом, в котором сквозил холод, ответил Яромар. — Завтракай без меня.

Он всё же обернулся и окинул Лену безразличным, нечитаемым взглядом. Это пренебрежение взбесило сильнее прежнего. Ленсаноэль сжала кулачки, впиваясь короткими ноготками в мягкую плоть.

— А ничего, что ты мы с тобой теперь женаты? — голос немного сорвался и задрожал.

— И что? — он сощурил глаза и скривил губы в ухмылке. — Я должен пасть к твоим ногам и клясться в вечной любви? Или весь день развлекать тебя?

— Я этого не требую! Но нам предстоит вместе жить три года. Неплохо было бы поговорить. Обсудить дальнейшее сосуществование, — Лена обрела контроль над голосом.

— Нам не о чем с тобой говорить, — качает головой мужчина. — Меня вынудили жениться на тебе обманом. Так сказать карточный долг брату. Надеюсь, что ты не будешь мозолить мне глаза.

— Я тоже не рада, что мне за тебя замуж пришлось выйти, — Лена старается скрыть, что слова мужчины её зацепили. — Между прочим, я другого мужчину любила! — и она почти не соврала. Давида она ведь любила. — И жить с мужчиной, который на собственную свадьбу приехал с любовницей, я не горю желанием! — Лена обличительно тыкает дрожащим пальчиком в широкую грудь.

— Значит, любимый у тебя есть? — слишком близко склоняется к девушке Яромар.