Заклинание для спецагента - Роберт Линн Асприн Страница 19

Элизабет решила, что Феба так легко не отделается.

— На будущее давайте, пожалуйста, договоримся: если выходите в город, предупреждайте меня, — произнесла она. Фи немедленно повисла на шее у Ллойда, и они, подсвеченные неоновыми сполохами, замерли в полумраке, под аркой запертых ворот. Ну а Элизабет была вынуждена отскочить в сторону, ибо чуть не оказалась под колесами контрабаса (точнее, тачки, на которой какой-то субъект вез свой контрабас по тротуару). И продолжала:

— Я должна вас сопровождать. Я не смогу вас охранять, если вы все время будете удирать из помещений, которые я проверила. В баре дело могло бы кончиться очень плохо.

Фионна и Ллойд слиплись в единое целое, как две пластилиновые фигурки, и начали целоваться. Элизабет было неловко им мешать. Фи все равно не слушает. Вздохнув, Элизабет отстала от них на несколько шагов.

— Ничего, — обратился к ней Будро. — Не можете же вы ее запереть в стеклянной витрине, верно? Просто с ней надо глядеть в оба, вот и все. А для этого у вас есть я.

Особенного облегчения Элизабет не ощутила. Мистер Рингволл рассчитывает, что его подчиненная должна самолично предотвращать все угрозы. И теперь Элизабет опасалась, что не очень-то справляется. Хотя, конечно, Борей — отличный помощник.

Наконец-то уложив подопечную спать и наложив на дверь все возможные заклятия, Элизабет позволила Будро увести себя в ресторан отеля ради долгожданного ужина.

— Пойдемте-пойдемте, — твердил Будро. — Ночной повар — мой знакомый. Мы вас сейчас на ноги поставим.

В практически пустом зале, за фантастически вкусной джамбалайей [4]и великолепным кофе они разговорились об амулетах и материальных компонентах заклятий — словом, обо всем, что Элизабет могла обсуждать, не нарушая ни обещаний бабушке, ни служебной подписки о неразглашении.

Как и подозревала Элизабет, бесчисленные карманы Будро были набиты всякой всячиной. Совсем как бюро о сотне крохотных ящичков, стоявшее в гостиной ее бабушки. С каждой фразой он выуживал наружу что-нибудь новое: моточек ниток, перо, ручку, камень или даже сушеную ящерицу. По большей части за ординарной внешностью этих вещей не скрывалось ничего неординарного, но кое-какие полуистлевшие конверты и грязные узелочки испускали интригующий — конечно, видимый лишь посвященным — свет. В духе миролюбивого «рукопожатия над водами Атлантики» Элизабет тоже дала ему посмотреть кое-что из своей сумочки, но служебный арсенал придержала при себе. Вероятно, Будро поступал так же.

— А знаете что: раз уж нам предстоит работать в паре, зовите меня лучше Бобо, а? — произнес американец, неловко засовывая в карман пару амулетов от неуклюжести (медная проволока, оплетенная белой ниточкой).

Элизабет жадно глотала кофе, чувствуя, что потихоньку оживает.

— Ну, если вам так нравится, Бобо.

— А я вас буду звать «Лиз», — продолжал он. И, как бы споткнувшись о ее суровый взгляд, заулыбался. — «Элизабет» слишком длинно произносить. Тем более если придется срочно звать на помощь.

— Мне это представляется не совсем уместным, — возразила Элизабет. Чуть не проболталась, что это первое серьезное задание в ее жизни, но успела прикусить язык. В конце концов руководство операцией возложено на нее. Признавшись в своей неопытности, она упадет в глазах коллеги. — Для меня это очень важная миссия. Я не могу так просто… расслабиться.

— Вы сейчас в Новом Орлеане. Расслабиться вы просто обязаны, — сразил ее Бобо неопровержимым аргументом. — Не переживайте из-за всякой ерунды. Дышите ровнее. Все пройдет легче, чем вам кажется.

— Ну, хорошо, — с сомнением протянула Элизабет. Произнесла на пробу: — Лиз. — Впрочем, имя ей скорее понравилось. Так кратко ее не называли со времен университета. — Ладно, так и быть.

— Правильной дорогой идете, — заявил Бобо, откинувшись на спинку кресла. — Думаю, мы с вами закорешимся просто класс.

Элизабет решила, что пришло время поговорить всерьез.

— При том условии, если вы сознаете, что за проведение операции отвечаю я. Дело Фионны Кенмар было поручено мне.

Синие глаза Бобо полыхнули ей в лицо своим фирменным лазерным огнем, но его голос оставался кротким:

— Невежливо поправлять дам, но здесь, мэм, вы вне своей юрисдикции и без моего позволения ничего не можете.

— Что-о? Мое правительство попросило вас помочь — а не перехватывать руль! — Услышав, как ее слова эхом отразились от стен пустого зала, Лиз продолжала на пониженных тонах: — Это мое задание.

— Ну, знаете ли, нельзя же забывать о суверенитете Соединенных Штатов, — возразил Бобо. — Ладно бы все происходило в британском посольстве — тогда бы я и слова не сказал. Но мы находимся в моем городе. Если вы хотите вернуться домой ближайшим самолетом, рейс завтра после обеда. Конечно, тогда вы на концерт не попадете, а это большая жалость. — Его синие глаза так и пылали. Лиз осознала, что это не пустые угрозы. Если ее вышлют в Англию, мистера Рингволла удар хватит. Она тяжело вздохнула.

— Простите меня, пожалуйста, мистер Будро.

— Бобо, — поправил он. Морщины на его узком лице разгладились. — Не стоит нам ссориться, Лиз. Мы оба хотим одного и того же.

«Во-во, — подумала Лиз. — Мы оба хотим власти».

— Да, верно, — произнесла она вслух, срываясь на зевок. — Ой! Извините! — И обнаружила, что раззевалась всерьез.

— Нет, это вы меня извините. Вы, наверно, вконец замучились. Ну как — мир? — спросил Бобо, предупредительно отодвигая ее кресло, чтобы Элизабет могла выбраться из-за стола.

— Определенно мир, — отозвалась Элизабет с улыбкой. Нет, он вообще-то милый. А битву за господство она возобновит утром, когда у нее снова голова заработает.

* * *

Перед дверью ее номера, на прощание, Бобо извлек из своего кармана еще один сюрприз.

— Берите, пригодится, — сказал он, положив ей на ладонь сотовый телефон размером с пачку жевательной резинки. — Подарок от Дяди Сэма. Ваши тут наверняка не работают. Можете даже домой по нему звонить, но прежде всего он нужен для связи со мной. — Он включил телефон, показал, как пользоваться клавиатурой. — Мой номер на автонаборе. Просто нажмете вот это и «единичку». Доброй ночи, мэм.

* * *

Лиз покосилась на часы и произвела в уме кое-какие вычисления. Звонить в Лондон и отчитываться пока рановато — рабочий день еще не начался. Она надела ночную рубашку, выключила лампу и блаженно разлеглась на мягких, чистых, прохладных простынях. Сон, по идее, должен был сморить ее внезапно, но она поймала себя на том, что просто лежит и смотрит на темный потолок. У Элизабет вырвался стон. Ох, не надо было пить кофе. Или лучше было выпить еще галлон и вообще сегодня не ложиться.