Чаша судеб - Елизавета Дворецкая Страница 19

Как видно, поясная бляшка князя Огнеяра обладала здесь волшебным действием. Посадник-воевода Хортина и все его люди были гостеприимны, но не проявляли любопытства. Даже жена и три дочери воеводы, уведя Смеяну к себе в терем, предлагая ей умываться и переодеться – что оказалось весьма кстати, так как она осталась только с теми пожитками, что были на ней во время бурана, – ни о чем ее не спрашивали, и любопытство прорывалось только в их взглядах.

Спустившись в гридницу, Смеяна увидела, что все дрёмичи уже сидят за столами, но не едят, хотя хлеба и мяса перед ними лежит достаточно, а в четырех больших горшках дымится рыбная похлебка. Смеяна по привычке окинула взглядом края лавок, выискивая, где бы пристроиться, но вдруг заметила, что возле Держимира, по левую руку, осталось свободное место. И все двадцать пар глаз смотрели на нее с ожиданием, словно подталкивая туда.

– Иди сюда! – Баян, сидевший справа от Держимира, кивнул ей через стол. – Садись вот тут.

Лицо Держимира чуть заметно вздрогнуло, и Смеяна догадалась: раньше по левую руку от него сидела Звенила. Неужели все эти люди думают, что она собирается ее заменить? Вот еще чего не хватало!

– Да не стой ты столбом, матушка! – взмолился Баян. – Есть хочу – сил нет, сейчас волком завою!

– А чего меня-то ждать? – откликнулась Смеяна, еще надеясь отвязаться от этого места, но все же сделала шаг вперед. – У вас все на столе! И хозяин, – она кивнула в сторону Держимира.

Князь ответил ей хмурым взглядом. Со времени встречи с Огнеяром с него не сходила мрачная задумчивость. Он понимал, что в его судьбе свершились большие перемены, но не те, каких он ждал и желал, и он не мог решить, к добру или к худу все обернулось. Смеяна вдруг подумала, что он сидит как лягушка в темном горшке: не зная, что вокруг творится и чего ждать. Ей стало жаль его, и она торопливо устремилась к столу.

Отрезав кусок хлеба от ближайшего каравая и кусок мяса от бараньей ноги, она подошла к очагу, положила хлеб и мясо в огонь и зашептала:

– Батюшка домовой, Велес Подземный Хозяин, Макошь Мать Урожая, поешьте с нами и будьте милостивы, чтобы и в этом дому хлеб и мясо не переводились и нас везде бы так по-доброму принимали. А случится нам в своем дому иноплеменников принимать – и мы гостей не обидим.

Огонь ярко вспыхнул, охватил жертву. Смеяна встала с колен, весело улыбнулась, оглядела молчащих кметей.

– Здешние боги приняли нашу дружбу! – радостно сказала она, и словно треснул лед, покрывавший лица: они смягчились, оживились, кто-то из самых молодых даже улыбнулся.

Смеяна обошла стол и села рядом с Держимиром. Он напрягся, когда она проходила у него за спиной, потом глянул на нее, но уже не так хмуро.

– А тебе, княже, надо со здешними духами в дружбе быть, – заговорила Смеяна, усевшись за стол. – Тебе здесь теперь часто бывать придется. Отсюда до личивинов близко, а вы ведь в поход на них идти надумали!

– Да уж! – воскликнул Баян прежде, чем Держимир собрался ответить. – А я что говорил, брате? – Обе его руки были заняты бараньей костью, и он непочтительно толкнул Держимира коленом под столом. – Она нам удачу принесет такую, какой ты от Звенилы бы век не дождался! Сам подумай: лупоглазая нас с Огнеяром поссорила, а Смеяна помирила!

– Нет! – поспешно возразила Смеяна. – Не я! Ты сам и помирил, княже! Ведь ты ему дружбу предложил! Ты с ним заговорил как с человеком – и ответ человеческий был! Ты его не побоялся – он тебя уважать станет! Подумай, кто еще из говорлинских князей может похвалиться, что с Огнеяром чуроборским в дружбе?

Держимир метнул на Смеяну неуверенный взгляд, лицо его чуть-чуть прояснилось. Он хотел, чтобы это было так, но не мог сразу от разочарования перейти к надежде.

– Да, – чуть погодя сказал он. – Это – удача. Что мою руку удержало – не знаю. Я теперь вспомнил: его железо не берет. Он сын Велеса, а все железо в земле – Велесова кровь. Потому ни мечом, ни стрелой его убить нельзя.

Князь жевал мясо, задумчиво глядя в пламя очага. Смеяна посматривала на него, пытаясь привыкнуть к мысли, что этот человек с россыпью мелких рубцов на лице и есть тот самый Держимир Прямичевский, которого она, как и большинство речевинов, представляла себе чудовищем о трех головах. Первое потрясение прошло, она пыталась оценить его толком, но ничего не получалось. Он был угрюм и неразговорчив, она не понимала его, но и никакого ужаса он ей не внушал. Да и Баян его любит.

Кстати, и он любит Баяна! А ведь далеко не каждый князь станет любить сводного брата, рожденного рабыней-куркутинкой, – осенило ее вдруг. События последних месяцев, требовавшие напряженных размышлений, приучили Смеяну думать, и это занятие теперь не просто награждало ее головной болью, как раньше, но и приносило некоторые плоды. Был бы Держимир и впрямь злобным чудовищем, то сводного брата давно бы постарался погубить, чтобы не посягал в будущем на престол. А он ценит Баяна, как единственного родного человека. Значит, не так уж он безнадежен, этот жуткий Держимир прямичевский. Он в шестнадцать лет остался без родителей, и все беспокойное княжество дрёмичей легло на его плечи. А вместо матери – Звенила, вместо отца – Озвень, который теперь сидит притихший и ест за троих. Что еще могло вырасти у таких бестолковых «родителей»? Неудивительно, что их воспитанник на людей кидается!

До сих пор Смеяна собиралась проводить прямичевцев до рубежей дебрических земель. Вот они уже здесь, и завтра ей пора возвращаться домой, к Светловою. Но сейчас ей вдруг стало жаль с ними расставаться. Как-то Держимир теперь, без Звенилы, будет справляться со своей злой судьбой? Сумеет ли один Баян его поддержать?

* * *

Ночь Смеяна спала одним глазом: чувство звериной настороженности и память о том, что вокруг чужие, не давали ей расслабиться. Утром она поднялась рано, когда серая зимняя мгла лишь начала понемногу рассеиваться, отодвинула заслонку окошка и села ждать, когда кмети надворотной вежи проснутся и зашевелятся. Вот, наконец, прошел по заборолу десятник – Смеяна слышала через двор, как он переговаривается с дозорными последней, предутренней стражи. Ну вот, ей пора уезжать. Светловой, наверное, не знает покоя от тревоги за нее. Ничего – от Хортина едва день пути до Велишина или Журченца, и уже вечером она снова будет на своем месте.

Не прощаясь со спящими хозяйками, Смеяна кое-как подергала гребнем волосы, потуже заплела косы, оделась и пошла вниз. От нетерпения ехать ей не хотелось даже тратить время на еду: можно и в дороге чего-нибудь пожевать. Она еще с вечера просила местного тиуна приготовить ей припасов на два-три дня.

В тереме было тихо, только холопы возились внизу, в черной клети. Смеяна с удовольствием ловила ноздрями свежий ветерок из близкого леса. Теперь она совсем не боялась чужих дебрей, где правит ее названый брат – Князь Волков.

Холоп пришел сказать, что можно ехать. Смеяна вышла во двор и стала проверять содержимое седельных сумок, как вдруг позади нее скрипнула несмазанная дверь высокого крыльца.