Пангея приветствует тебя - Оливия Штерн Страница 19

— Нигде, — мрачно обронил Дей-шан, — я здесь подожду.

— Здесь нельзя, уважаемый. Не бойся, не убежит.

С этими словами Сей-шан принялся аккуратно подталкивать воина к двери. Тана так и осталась стоять посреди комнаты. Но в тот, последний миг, когда дверь уже почти закрылась, все же не утерпела:

— Дей-шан! Твоя смерть будет ужасна! Запомни!..

И сжалась в комок. Казалось, что сейчас он вернется, и произойдет то, к чему она уже почти привыкла. Но — из коридора донеслась забористая брань, прерываемая визгливым голосом Сей-шана, и дверь закрылась окончательно. Тана усмехнулась и стала ждать.

Одиночество ее продлилось недолго. Дверь снова отворилась, на сей раз впуская троицу коренастых и смуглых девиц в туниках из грубого полотна. Две из них втянули в комнату закопченный медный чан с водой, третья принесла куски холстины, какие-то горшочки из синего стекла и аккуратно сложенную одежду.

— Купайся, — одна из девушек, видимо, старшая, указала на чан, — Сей-шан приказал тебя помыть и одеть. Скоро покупатель придет.

Тана кивнула и молча уселась в теплую воду. Девушка сноровисто принялась поливать ее из ковша, и от этого незамысловатого удовольствия Тана внезапно расплакалась.

— Поплачь, — услышала она сочувствующий голос, — ничего не поделаешь. Мы принадлежим Степи, а степь — мужчинам. Ты чужестранка, тебя купят за большие деньги, и твой новый хозяин будет добр к тебе.

— Я хочу, чтобы он сдох, — выдохнула судорожно Тана.

— Тот, кто тебя бил и насиловал? — в голосе рабыни было понимание, — не переживай, с ним что-нибудь все равно случится. Такие, как он, долго не живут. Ты будешь жить, а он — нет.

Теплая вода лилась и лилась на макушку, смывая грязь, смешиваясь со слезами. Как, оказывается, немного нужно для полного, всеобъемлющего счастья! Тана сидела, прикрыв глаза, слушала, как плещется вода, и не было сил даже думать.

Потом ее попросили подняться, намылили все тело и голову, затем смыли пену чистой водой из принесенного ведра.

— Ты очень красива, — заметила девушка, которая говорила с Таной, — Степь никогда не рождала таких, как ты. Сей-шан приведет богатого покупателя, будешь с золота есть и на золоте спать.

— Мне хватит простой кровати, — покачала головой Тана.

Ее вытерли кусками холстины, ссадины и синяки смазали едко пахнущей мазью, волосы причесали широким гребнем.

— Теперь надо одеться, — снова скомандовала старшая, и две рабыни принялись наряжать Тану в замысловатые и пестрые одежды, которые не столько скрывали, сколько, пожалуй, подчеркивали каждую выпуклость ее тела.

К завершению процедуры вновь пришел Сей-шан, окинул Тану оценивающим взглядом.

— Понимаю Дей-шана, мало кто устоит перед таким соблазном.

— Он и не пытался, — холодно отозвалась Тана, — он убил того, кто меня нашел, чтобы продать самому.

Сей-шан, если и удивился, виду не подал. Передернул слабыми плечами.

— Что ж, милочка, таковы законы Великой Степи. Выживает тот, кто сильнее или хитрее. Была бы ты послушной, не было бы таких синяков.

— Я буду послушной, — заверила его Тана, — продайте меня подороже, и пусть Дей-шан подавится этим золотом.

— Да ты злюка. Может быть, ты и в постели такая же? — Сей-шан усмехнулся, сделал знак девушкам, и те мгновенно исчезли за дверью. Работорговец подошел к Тане так близко, что она ощутила тепло его тела.

— Я уже нашел того, кто тебя купит, — негромко сказал он, — милочка, сделай так, чтобы покупатель остался доволен. Это очень важное лицо в Зу-Ханн, Мер-даланн.

«Приближенный к государю», — поняла Тана и улыбнулась.

— Поверьте, уважаемый Сей-шан, — через силу она игриво подмигнула торговцу, — покупатель останется так доволен, что спустя годы будет нахваливать ваш сервис.

— Что?.. — не понял Сей-шан, — чудными словечками ты бросаешься, женщина. Следи за тем, что говоришь, дети Степи этого не любят.

— Дей-шан… еще придет? — внезапно Тану охватил озноб.

— Он больше к тебе не подойдет, милочка, — Сей-шан ловко убрал синюю прядку, упавшую ей на глаза, втянул хищно воздух, словно пытаясь запомнить ее запах. — Полночные с тобой, женщина. После ванны ты пахнешь куда лучше.

И отошел, удовлетворенно потирая руки. Оглянулся на Тану, а затем и вовсе вышел.

Она вновь осталась одна. Нахлынула усталость, копившаяся все эти дни, и Тана, оглядевшись в поисках стула, в итоге уселась прямо на пол, под окном. Она оперлась спиной о теплую стену, откинула голову и закрыла глаза. Тут же накатила дрема, но Тана понимала, что спать нельзя — слишком зыбко ее нынешнее положение, слишком много вокруг недругов. Дей-шан, опять-таки. Тана не верила в то, что он оставит ее в покое в обмен на золото. Власть над существом более слабым пьянит и приносит наслаждение куда большее, нежели любовное соитие, а Дей-шан — в этом Тана не сомневалась — давно успел распробовать, каково это. Зажмурившись, она зябко обхватила себя за плечи; ей мерещилось, что вот-вот откроется дверь, и снова появится он. И все повторится сначала — побои, унижение, насилие, снова побои.

«Я схожу с ума», — меланхолично размышляла она, бессмысленно уставясь в серый потолок своей тюрьмы, — «насколько меня еще хватит до того, как я смогу перестать быть игрушкой в чужих руках?»

Тане очень хотелось знать, кто она, и зачем здесь оказалась. Медальон с портретом неведомой женщины казался теперь химерой, миражом в пустыне. Наверное, она пришла в эти земли не только ради поиска незнакомки на медальоне. Наверное, была более веская причина, по которой она, Тана Альен, покинула свой безопасный, удобный дом и отправилась в безумное и бесперспективное путешествие. Но какая? Тана рассеянно потерла тыльную сторону локтевого сгиба, где под кожей засел твердый циллиндр размером с ноготь. Неужели ответ на все вопросы в самом деле хранился там?..

* * *

Дверь легко скрипнула, и Тана вжалась спиной в стену. Внутрь шмыгнул Сей-шан — даже странно, что к такому крупному мужчине оказалось применимо это слово. Он стрельнул взглядом в Тану, быстро кивнул ей, словно предупреждая, а затем принялся подобострастно кланяться, подметая пол своими напомаженными косицами. Ее начал бить озноб. Вместо того, чтобы радоваться маячащим изменениям в судьбе, Тана почему-то раз за разом представляла себе Дей-шана. «Что, шлюха, думала сбежать от меня? Да твои куриные мозги не способны ни на что, кроме как ублажать мужчину!». Зябко обхватив себя руками за плечи, она со все нарастающим ужасом наблюдала, как в дверь, чуть пригнувшись, втискивается боком покупатель.

«Дура! Радуйся, тебя покупает высокородный господин!» — но почему-то радоваться не получалось, скорее наоборот. Словно все пережитые тяготы собрались в тонкой чаше, и чаша была переполнена.

— Женщина, поднимись, — приказал Сей-шан.