Янтарь - Елена Синякова Страница 19

Он чувствовал мои эмоции гораздо сильнее, чем я сама!

Я могла обмануть себя, придумать сотню причин, по которым должна убежать от него, и еще сотню, как прогнать его, но правда была в том, что он чувствовал все то, что я тщательно скрывала внутри себя.

Кто бы мог подумать, что я буду рада, услышав тонкий плачь малыша из-за занавешенной двери, радостно пискнув в унисон с ним:

— Молчун проснулся!

— Молчун?! — расхохотался Янтарь лишь в этот момент отступая от меня, но не выпуская наших сплетенных пальцев, — Ей-богу, отпадная у вас семейка! Это то же самое, что тебя назвать Тихоней или Лаской!

— Что ты имеешь против Ягоды?

— Хочу ее съесть! — выдохнул Янтарь мне в ухо, прикусывая теперь мочку уха и заставляя содрогнуться и закусить губу, чтобы не застонать вслух, будь он неладен!

— Лучше займись кабанчиком! А я покормлю малыша, — пришлось все таки остановиться и настойчиво выдернуть свою руку из цепкой хватки Янтаря, который продолжал улыбаться широко и задорно, даже если огонь в его глазах не потухал, как и возбуждение никак не хотело становиться меньше.

И самым постыдным в данной ситуации был тот факт, что стоило мне только повернуться и встать лицом к лицу к мужчине, как мой взгляд тут же опускался вниз!

Прямиком ТУДА!

Словно мне лишний раз хотелось убедиться воочию в том, что этот огромный горячий Берсерк хочет меня!

Сказать, что это грело душу — не сказать совершенно ничего!

Тут главное ума не лишиться от такой неожиданности и не натворить глупостей, на которые так и влекла моя сумасшедшая медвежья кровь видимо. Или как еще можно было объяснить, что за пару секунд я посмотрела на его бедра раз… тцать черт побери!

— Одна огромная просьба! — в конце-концов выдохнула я тяжело, упорно зажмурившись и зашлепав за бутылочкой для малыша, — В следующий раз, когда придешь, ОДЕНЬСЯ, будь так добр!

Судя по хохоту за моей спиной, на добро я надеялась совершенно зря!

— Ты замечаешь, да, малинка?

— Ничего я не замечаю!

— Ты уже спокойно воспринимаешь то, что я приду в следующий раз, и даже не злишься, как раньше, — задорно подмигнул Янтарь на мой недовольный взгляд, все таки наконец выходя из дома.

Но облегчение наступило ненадолго.

Я только успела взять бутылочку и закинуть дров на раскаленные угли в печке, чтобы поскорее нагреть воды и развести молочную смесь для крошки, когда Янтарь уже вернулся, и приволок обмороженного кабанчика, который терпеливо ждал своего часа, пробасив:

— Молоко не козье?

— Это молочная смесь! Гораздо лучше любого молока! В ней все необходимые сбалансированные витамины и минералы, которые нужны растущему организму…

— Организму ребенка, не Бера, — улыбнулся Янтарь, водрузив за ногу кабанчика на стол, отчего тот дрогнул, но стоически выстоял и не сломался, пока я пялилась недовольно на мужчину, который вел себя очень по свойски в этом доме, когда открыл подпол, что-то побурчал про то, что, сколько нужных вещей пропало, а потом достал разделочный нож, больше похожий на топорик, с таким же непринужденным выражением лица возвращаясь к кабану, чтобы проговорить снова:

— Для Берсерка такое молоко совершенно пустое и безвкусное.

— Это откуда у нас такие глубокие познания о жизни новорожденных Беров? — недовольно скрестила я руки на груди, язвительно выгибая брови, даже если прекрасно помнила о том, что Янтарь говорил в последний раз: что он с братьями пытается спасти малышей, чьи отцы были убиты стараниями проклятых Кадьяков, и у них уже целый детский сад.

— Хвала Богам, что у нас есть Батя! — совершенно искренне и широко улыбнулся Янтарь, подмигивая мне своим золотым искрящимся глазом, — Если бы не он, лес бы уже оглох, и все звери сбежали на земли Гризли от воплей таких же голодных спиногрызов, как твой Молчун!

— Он регулярно кушает! Как положено по графику! Каждые три часа! — надулась я тут же, словно Янтарь пытался обвинить меня в том, что я не кормлю своего кроху, даже если понимала и чувствовала, что в его словах нет упрека, лишь все та же теплота и абсолютная поддержка, которая обезоруживала и плавила всю мою выдавленную из пальца злость и ярость.

— Это хорошо, что регулярно, — продолжал улыбаться Янтарь беззлобно и открыто, вдруг шарахнув по кабанчику топориком так, что стол затрещал, а малыш на секунду притих, словно прислушиваясь к новому для себя звуку, пока мужчина ловко и умеючи разделывал мясо тушку, не глядя на меня, но ко мне обращаясь, — Но плохо то, что, сколько бы он не ел, а это молоко для него не еда.

— Предлагаешь кормить его мясом? — ехидно усмехнулась я, понимая, что и в этот раз задеть Янтаря не получилось, и снова он улыбался обезоруживающе тепло и искренне, поковырявшись в тушке и поворачиваясь ко мне, чтобы протянуть какую-то светлую часть:

— Не мясом. Растопи этот жир и добавь немного в молоко. Молчун будет сытым, довольным и спокойным.

— Ты издеваешься?!

Не издевался и был на удивление серьезен, даже если продолжал улыбаться тепло и спокойно, совершенно уверенный в собственных словах, пока меня скрючило от тошноты, при одной мысли о том, что за ядерная смесь получится в бутылочке, и как жутко она будет вонять!

— Попробуй один раз, и если я буду не прав, то двинешь мне своей подружкой. Еспи хочешь, даже раскаленной, — подмигнул этот варвар, когда я поняла, что сдаюсь без боя.

Но только в этот раз!