Горький пепел - Ирина Котова Страница 19

Ангелина

– Хорошо, что ты навестила нас, – говорил Святослав Федорович, к которому Ангелина заглянула до встречи с послом. Сейчас они сидели у большого окна, любуясь на пруд в парке за дворцом Четери. – Я беспокоюсь за Каролину. Учится она хорошо, но учителя сообщают, что она иногда впадает в транс, что-то рисует в тетрадях. Рисунки никому не показывает, прячет. При мне это случилось один раз. Я как-то вечером застал ее рисующей – глаза пустые, позвал – не откликается. Оттаяла, только когда дорисовала. Раньше она всегда реагировала, Ангелина.

Ани слушала, хмурясь.

– А что рисовала? – спросила она напряженно.

Бывший принц-консорт пожал плечами.

– Владыку Четерии видел на одном листе. Со спины, с окровавленными руками и клинками. Кажется, кровь на лице, но там небольшой поворот головы, непонятно. Я его сразу узнал, коса и очень характерная линия плеч, – он кашлянул и вернулся к теме. – На втором – какое-то чудовище, я даже толком разглядеть не сумел. Она на середине очнулась и порвала. Очень испугана была, но на вопросы не отвечала. Служанка потом сказала, что она ночью плакала.

Владычица обеспокоенно постучала пальцами по украшенному лазурной мозаикой столику. Ей давно следовало поговорить с Хань Ши, но эта проблема не была первоочередной, и Ангелина откладывала ее решение. Передать через посла просьбу о частном визите Каролины к императору? Или дождаться очередного Королевского совета и лично поговорить там?

Лучше лично, конечно. Это частные вопросы, внутрисемейные. С другой стороны, когда совет еще соберется…

Посол Ю Хон, пожилой, велеречивый и тонкий, с черной бородкой, острым взглядом и в неизменных шелковых синих одеждах – дань уважения стране, в которой он работает, – предоставил Ани списки специалистов, которые должны были переехать в Пески в ближайшие три месяца, и перечень компаний, готовых открыть тут свои представительства. Конечно, этим должна была заниматься не соправительница и супруга Владыки, а министерство труда, но кабинеты только формировались, а Ангелина Рудлог всегда была практична. Ее статус это как-нибудь переживет, а вот солнечные электростанции задержку в постройке или отсутствие обслуживающего персонала – нет.

Общение Владычицы и посла, щедро сдобренное заверениями в готовности к сотрудничеству обеих стран, прошло в солнечном белоснежном кабинете, украшенном резьбой по стенам. И со встречи посол ушел, унося в папке не только согласие Владычицы на разработку некоторых месторождений на границе Йеллоувиня и Песков, но и письмо для светлейшего императора Хань Ши.

Во второй половине дня вернулась Каролина, в сопровождении охраны, загорелая, как тидусска, с улыбкой до ушей. Зазвала сестру в свои покои похвастаться рисунками и нарядами, купленными у местных рукодельниц, и, плюхнувшись на кровать и захлебываясь от эмоций, рассказала о том, где успела побывать, с кем познакомиться и какие чудесные старые здания увидеть.

Ани полулежала на низкой софе, улыбаясь и одновременно вглядываясь в сестру. Охранники доложили, что Каролина ходила в обитель Триединого, общалась там с юношей, который обидел ее не так давно, и отдала ему какую-то мазь. Но младшая сестра ни слова не сказала про это. Она щебетала и щебетала, показывала украшения и фотографии, а Ангелина задавала вопросы и одновременно раздумывала, не стоит ли забрать Каролину обратно в Истаил. У малышки появились свои секреты, и это привыкшей все контролировать Владычице очень не нравилось.

– Мне тут хорошо, – проговорила младшая Рудлог, словно подслушав мысли старшей сестры. – Здесь столько всего, Ани! Я все время нахожу то, что меня вдохновляет.

– Значит, в Истаил ты не хочешь? – поинтересовалась Владычица, внимательно глядя на сестру.

– Нет, – быстро вырвалось у Каролины, и она закрыла рот и покраснела. – Ани, я скучаю по тебе. И Истаил тоже красивый. Но… ты же не обидишься, а?

– Говори честно, – усмехнулась Ангелина, глядя на раскрасневшегося ребенка. И опять младшая эхом ее мыслей протараторила:

– Понимаешь, я тебя люблю, очень люблю, но рядом с тобой я еще маленькая. А здесь я взрослая! Меня узнают, здороваются! В гости приглашают… Просят нарисовать себя, детей… Ну… понимаешь? Конечно, – она опустила глаза, – если ты скажешь, я поеду с тобой. Но я бы хотела остаться. Только не обижайся, пожалуйста! – Каролина умоляюще сложила руки и скорчила умильную физиономию. – Ты все равно все время занята!

– Это правда, – проговорила Ангелина сдержанно. – Хорошо, я оставлю тебя здесь, Кариш. Но в ближайшем будущем нам с тобой нужно будет навестить Йеллоувинь.

– Зачем? – с любопытством вскинула голову младшая Рудлог.

– Я попросила императора помочь тебе с приступами предвидения, – спокойно объяснила Ангелина.

Каролина покраснела и опустила глаза.

– Папа рассказал, да?

– Папа, – кивнула Ани. – А должна была – ты.

– Но это же редко случается, – жалобно и немного испуганно проговорила младшая принцесса. – Я и не помню, что видела. Почти не помню… И честно-честно про вас не было ничего!

Ангелина пересела к ней на кровать и приобняла – хотя сестричка давно уже обогнала ее по росту, но прижалась, как маленькая, и Ани погладила ее по плечу, по волосам.

– Не бойся нам рассказывать, – проговорила она спокойно. – И поездки к Хань Ши не бойся. Единственное, чего нужно опасаться, – это отсутствия контроля над своим телом и разумом. Вот чтобы это тебя не тревожило, и нужно будет посетить Йеллоувинь.

– Хорошо, – пробормотала Каролина. И вздохнула, словно собираясь что-то рассказать – но остановив себя, когда слова уже готовы были сорваться с губ. Ани покосилась на нее и не стала настаивать. Если это важно, рано или поздно сестра все равно поделится.

Вей Ши

Наследник императора совершал прогулку по жарким улицам Города-на-реке с сидящим у него на спине и весело здоровающимся со всеми вокруг Амфатом. Иногда дед требовательно хлопал Вея по груди – тогда принц останавливался и долго слушал разговоры о погоде, здоровье, сплетни и сочные анекдоты, от которых покатывались все вокруг. Он уже знал почти всех знакомых деда, а те – его, знал их истории, истории простых людей с их бедами и радостями, здоровался в ответ – простые тафийцы были рады ему и каждый день приветствовали с таким радушием, будто он был любимым сыном и братом.

После сегодняшней встречи с назойливой гостьей Мастера Вея снедало странное тревожное чувство. Не могла простая девчонка знать родовые предсказания семьи Ши. Да и непростая не могла, если только она не из дома Желтых. Неужели показалось? Он и так и этак вертел воспоминания о ее сегодняшних словах, пытаясь понять, что же его тревожит, пока от жары не перестал соображать и не отложил раздумья на потом.

Все прошлые дни к вечеру он едва не терял сознание от перегрузки органов чувств. Белоснежная Тафия, пестрая Тафия, так непохожая на медитативный, совершенный в своей гармонии Пьентан, ежедневно обрушивалась на него со всеми ее звуками, цветами и запахами, многократно усиленными на солнцепеке. И сегодня Вей Ши то под звуки тысяч голосов вдыхал тысячи ароматов специй на базаре, то морщил нос от запаха рыбы, когда старый Амфат попросил принести его на пристань и там пообщался со всеми рыбаками, что сидели на каменном причале. Потом дед заглянул к другу в пекарню и там, сидя на коврах на полу, пил травяной чай с сахаром и лепешками и вел неспешные задушевные разговоры, иногда поглядывая на тихо сидящего в темном углу принца. Вей старался на них не смотреть. Он отказался сесть рядом и разделить угощение, потому что опять заболела голова. Но потом в темноте и относительной тишине полегчало, захотелось есть и пить. А пахло очень вкусно.