Полуночный Сокол - Дэвид Геммел Страница 18

— В реку лучше зайти выше по течению, — посоветовал он, — иначе тебя отнесет мимо. Постарайся двигаться под углом, и когда подплывешь ближе, перевернись, чтобы удар о скалу пришелся на ноги, иначе ребра переломаешь. — Бэйн взглянул Бануину в глаза. — Ты уверен, что хочешь плыть?

— Конечно, не хочу, — огрызнулся Бануин, — пошли скорее.

Друзья поднялись по берегу примерно на двести шагов, потом Бэйн размотал веревку, а Бануин вошел в воду и быстро поплыл кролем. Течение оказалось намного сильнее, чем он, предполагал, и руки быстро уставали. Бэйн бежал вдоль берега, держа в руках конец веревки, но двигаться параллельно не получалось, и Бэйн немного отставал. Скалы стремительно приближались, Бануин попытался перевернуться, но не успел вытянуть ноги, и его швырнуло на камни. Он почувствовал, как ужасная боль обожгла плечо и правое запястье. Если бы девушка не схватила его и не оттащила в сторону, он мог бы удариться о скалы еще раз. Наконец Бануину удалось зацепиться за камни.

— Твоему другу не вытащить нас всех, — крикнула девушка, — останься с папой, а я по веревке выберусь на берег.

От боли Бануин был не в силах спорить. Крепко держась за веревку, девушка стала двигаться к берегу. Правой рукой Бануин попытался дотянуться до отца девушки, но пальцы онемели. Старик слабо улыбнулся, вцепился в рукав и буквально повис на ушибленной руке Бануина так, что тот закричал. Старик тут же отпустил руку и почти полностью скрылся под водой, Бануин перевернулся, обхватил тело старика ногами, подтянул к себе, и его голова оказалась над водой.

— Обхвати меня за шею, — сказал он старику.

Тот так и сделал. Бануин посмотрел на берег — девушка была уже там и стояла рядом с Бэйном. Бэйн поднял руку, показывая Бануину, что они готовы их вытащить.

Левой рукой Бануин покрепче ухватил старика и оттолкнулся от скалы. Над ними сомкнулись волны, веревка натянулась. Бануину показалось, что легкие разорвутся и он умрет, но тут он всплыл на поверхность и почувствовал, как его тащат к берегу. Ноги коснулись дна, но старик был без сознания, и Бануин не решался его отпустить.

Оставив девушку держать веревку, Бэйн вошел в воду и вытащил обоих на берег. Выбившись из сил, Бануин лежал у воды и тяжело дышал. Он услышал, как над ним склонился Бэйн.

— Я сломал руку, — сказал Бануин, и Бэйн бережно и внимательно осмотрел распухшее запястье.

— Да, кажется, сломал. Я наложу тугую повязку и отвезу тебя к целителю.

К ним подошла девушка и присела рядом. У нее были короткие темные волосы, огромные, почти лиловые глаза и густые брови. Она показалась Бануину такой красивой, что он на минуту позабыл о боли.

— Ты очень храбрый, — проговорила она низким, хрипловатым голосом.

Он не смог сказать ничего умного в ответ и попытался просто улыбнуться. Вдруг его затрясло крупной дрожью.

— Что с ним? — спросила девушка.

— Просто шок, — объяснил Бэйн, — разведи огонь, а я останусь с ним.

Он приподнял Бануина за плечи, оттащил к деревьям, где было посуше, и уложил под раскидистой сосной. Неподалеку лежал старик и отрывисто дышал. Пытаясь развести огонь, девушка терла нож Бэйна о кремень, и на кучку сухих листьев сыпались искры. Бануина бил озноб, его мутило, руки дрожали, и распухли пальцы. Бэйн принес одеяло и накинул ему на плечи.

Бануин закрыл глаза. Он услышал, как Бэйн негромко сказал: «Ты молодец», — и уснул.

Бывший генерал Аппиус сидел на балконе, наслаждаясь солнышком. Вдали виднелось море, из сада доносился аромат жасмина. Он закрыл глаза, и ему показалось, что он дома и смотрит на Крессийскую бухту и белые скалы острова Дара. Аппиус вздохнул, настроение испортилось.

Этот бедный домишко со скрипучими половицами и сквозняками не был ему домом. Ассия — пограничное селение, и все попытки изгнанников превратить его хоть в какое-то подобие Камня казались жалкими и тщетными. Дома были деревянными, и только облицовка — из камня и гипса. Дороги, за исключением площади перед домом совета, не вымощены. Ни игорных домов, ни арен, ни театра. Из-за задержки в поступлении средств купальню еще не достроили, а на ипподроме не хватало сидячих мест.

Жили в Ассии те, кого изгнали из Камня: продажные политики, проворовавшиеся торговцы и избежавшие наказания преступники.

Город охраняли триста солдат, признанных непригодными к службе, под командованием опальных или нарушивших дисциплину офицеров.

За двадцать четыре часа пребывания в доме Баруса Аппиуса уже навестили два опальных гражданина — торговец Макриос, обвиненный во взятках и мошенничестве, и бывший сенатор Банион, прославившийся на весь город любовью назначать родственников на ключевые посты. Аппиус был с ними очень любезен, вежливо выслушивал приветствия и желал удачи,

Но его гордость была сильно уязвлена. Он, старый солдат, стал одним из них, изгнанником, живущим в пограничном поселении вдали от цивилизации. Неужели его приняли за своего? За какое грязное преступление его, по их мнению, сюда выслали? Аппиус внутренне содрогнулся. Всю свою жизнь он старался поступать по совести и чести и не присвоил ни медяка тех торговцев, что жертвовали деньги для его Пантер. Ни один из его поступков не был вызван ревностью, жадностью или завистью. И вот теперь он живет среди преступников и дезертиров в этом жалком подобии Камня! Гипсовая отделка на парапете потрескалась и хлопьями падала на плитки пола. Аппиус взглянул на город — с балкона большинство домов казались вполне обитаемыми, но он знал, что при ближайшем рассмотрении они такие же убогие.

Развернувшись на каблуках, старый солдат прошел обратно в главную комнату. Всю мебель — три дивана и четыре стула — привезли из Камня. Ее качество лишний раз подчеркивало плохо оштукатуренные стены и грубо отделанные потолки. «Ну какой уважающий себя плотник или каменщик станет здесь жить? » — подумал Аппиус.

В дверь постучали, и вошел сутулый доктор Ралис,

— Как он? — спросил Аппиус, жестом предлагая доктору присесть.

Ралис сел и пригладил лысеющую голову.

— Температура спала, он поправится. Я объяснил одному из слуг, как за ним ухаживать. Думаю, он наглотался грязной речной воды и это вызвало отравление. Я дал ему травяной настойки, она поможет желудку. Руку я тоже осмотрел — это самый обычный перелом. Сердце у него здоровое, думаю, через пару дней будет на ногах.

Аппиус налил гостю вина, и они сидели, наслаждаясь тишиной. Аппиус знал старого доктора уже много лет. Ралис сопровождал его в трех кампаниях. Он был неплохим специалистом, без особых талантов, но свои обязанности выполнял добросовестно. Аппиус взглянул на давнего знакомого, пытаясь припомнить подробности скандала. Ралис бежал в это безлюдное место после истории с молодым сенатором, жена которого впоследствии покончила с собой. Ее родственники убили сенатора и подослали наемников к Ралису, но он был предупрежден и ночью бежал из города. Скандал долго смаковали в Городе.