Сказ о ведьме Буяне - Елизавета Шумская Страница 18

Ведьмочка предпочла побыстрее ретироваться.

Сразу за стенами устроили бег наперегонки, но конь чародея значительно превосходил кобылку, так что после пары-тройки забегов лошади степенно побежали рядом, изредка перефыркиваясь. Ворону тоже понравилась черногривая красавица.

– Ты обещала рассказать мне, как перо жар-птицы добывала, – напомнил варлок.

– О! Это была презабавная история. Негероическая, правда. Но… такие ты нам будешь рассказывать.

Лихослав отвесил шутливый поклон.

– Мы с волхвом долго гадали, из чего такого амулеты на стены можно достаточно сильные сделать. Думали-думали. Придумали. Волхв у нас уже старый, да, впрочем, он и в молодости такие дела особо не любил, так что пришлось мне отправляться за перьями жар-птицы. Приехала я к царю жар-птицыну. Как добиралась – это тоже отдельная история. Их же, жар-птиц, целая стая. Чтоб тебе не соврать – не меньше сотни. И, как я поняла, все они девушки. А мужчина только один. Вот к нему-то, царю их, я и отправилась. Так и так, говорю, нужно князю моему славному, Ладимиру Мечеславовичу, что уж много лет Зареславой правит, пять перьев жар-птицы. Ну четыре на стены, а одно мне. Надергай, мол. Ну, конечно, не такими словами, но смысл верный. Он бает: мол, надергаю. Только ты сначала удиви меня. Покажи что-нибудь такое, чего я не видел. Озадачил он меня тогда. Чего он мог не видеть? Уверена я, что к нему на поклон из всех стран люди да нелюди приходили. К тому же знала, что шутковать царь любит. Даже если никогда не видел такой вещицы, соврет – скажет, что видел. И вещицу заберет, и перо не отдаст. Много ты перьев жар-птицы видел? Вот и я немного. Надо было как-то его прищучить. Думала я, думала. Да придумала. В назначенный срок пришла к жар-птицыну царю вновь и обратила его в добра молодца. Симпатичный такой получился. С шевелюрой огненно-рыжей. Аж златом пылала. А если шапкой закрыть, то и не догадается никто, что перед ним царь жар-птицын стоит. Говорю ему: иди, мол, сам, что хошь смотри. Он обрадовался. Он же до этого в землях человеческих почитай и не бывал. Только разве по тарелочке с голубой каемочкой глядел. А это разве сравнишь со взглядом живым? Вот и отправился он путешествовать. Я ему и говорю: иди смотри, а как насмотришься, так приходи за зельем оборотным ко мне в Зареславу да перья – ровно пять штук – приноси.

– Подожди, – вклинился чародей в паузу в ее рассказе, – ты хочешь сказать, что это ты оборотное зелье придумала?

– Я, – гордо улыбнулась ведьмочка.

– Ну ты молодец! Да какая же умница! Много раз твое зелье использовал – ни разу не подвело.

Девушка заулыбалась в ответ.

– Судя по перьям, пришел к тебе таки на поклон царь жар-птицын?

– Пришел, куда ему деться? И года не прошло. Злой, недовольный. Он-то привык к почитанию да восхвалению, а в городах людских никто незнакомому парню кланяться в ножки не спешил. Так что нового да удивительного, хоть и не всегда приятного, он повидал немало, – хмыкнула она. – Но с тех пор зелье я ему регулярно готовлю. Он, слава богам, додумался с перьями в люди выходить. Так что теперь ему и там почет и уважение.

– Получается, в Зареславе больше перьев жар-птицы, чем в любом другом городе?

– Получается, так.

– Ну Буянушка, ну молодчина!

К Чудовой Чаще они подъехали уже далеко за полдень. Дорога вела дальше, к Малиновке. Чародеи же решили свернуть пораньше.

– На конях-то проедем? – осторожно спросил варлок, с сомнением оглядывая казавшиеся совершенно непроходимыми заросли.

– Не сомневайся! Что мы себе, тропы не отыщем?

– Ты про тайные тропы?

– Ага. Не отставай.

Кони очень неодобрительно отнеслись к идее хозяев продираться через этакую чащобу. Ворон даже поругался по этому поводу с чародеем. Лихослав в конце концов не выдержал и пригрозил тому плетью. Жеребец расфыркался, недобро глянул на хохочущую ведьму и все-таки соизволил вперед двинуться.

– Не могу понять, как я до сих пор терплю твои выходки, – пробурчал варлок, вызвав еще один приступ неудержимого веселья у колдуньи. С трудом успокоившись, она вытерла с глаз слезы и довольно заметила:

– Я думала, что только я не могу со своими чудами совладать. Оказывается, это общемагическая проблема.

Чародей окинул ее взглядом:

– Мы их любим. Они нас любят. Вот и вьем друг из друга веревки. Уступить любимым нестыдно. А порою и хочется.

Ведьмочка лишь покачала головой да тронула сапожками свою лошадку.

Скоро варлок почувствовал мягкий переход, и перед ними открылась тайная тропа. Путь по такой всегда примечательное событие. Все вокруг словно сливается – будто вид за окном во время сильного дождя. Да и расстояние, которое можно преодолеть за совсем небольшое время, было много больше, чем за то же время, что по обычной дорожке.

– Я к Бабушке-яге по-другому и не хожу. Потому как тут такое водится! Да и бурелом каких свет не видывал! Разве что лететь, но тоже приятного мало, потому, как я тебе скажу по секрету, тут половина зверья всякого еще и летает… или высоко прыгает.

– Неужто справиться с ними не можешь?

– Могу. Отчего ж не мочь-то? Да только… зачем? Это же не они мне в огород лезут, а я на их землю вторгаюсь.

К избушке Бабы-яги они вышли и часа не прошло.

– Ох, запыхалась совсем. Обожди чуток. Дай отдышаться.

– Надо было мне сказать, – попенял ей варлок. – Я бы ниточку перехватил.

– Упаси боги. Ты же куда идти не знаешь!

Лихослав уже и сам понял, что сморозил глупость. Тайные тропы тем и отличались от обычных, что ходить по ним мог не каждый. Проще всего пройтись по ним – это связать силой чародейской две точки в реальном мире. Но для этого нужно было их знать. И чародею было прекрасно это известно, просто ему отчаянно хотелось во всем Буяне помочь. Показать свои знания и умения, поиграть силушкой молодецкой. Сам понимая, что это ребячество, он не мог удержаться, чтобы еще и еще раз не увидеть восхищение или благодарность в очах ее зеленых. Хотя порой и смешно выходило.

Пока его любушка переводила дух, варлок оглядывался. Лес как лес. Но ясно, что своими годами он превосходит все когда-либо виданные чародеем. Деревья вздымались высокие. И стволы несли на себе угрюмую печать веков. Даже качались и скрипели они как-то по-особенному, будто переговариваясь. Неудивительно, что о лесе шла дурная слава. Лихослав всем своим существом ощущал исходящую от того угрозу. Такие боры – древние и по-старчески сварливые – людей не любили. И изменений не терпели. Как кто-то отваживался жить среди них?

– Нам вот туда. – Девушка тронула заметно присмиревшую лошадку.

– Ничего не вижу, – произнес варлок как раз в тот момент, как из-за деревьев вынырнула избушка махонькая. И вовсе даже без курьих ножек. Просто перекособоченная. Перед ней был разбит небольшой огородик. Травки колдовские Лихослав и отсюда опознал. Его более всего позабавили грабли, выполненные в виде двух лап вроде куриных. Когда люди подъехали, одна их них почесала другую. Чародей мужественно не вздрогнул.