Крылатый - Анна Тьма Страница 18

И оба шагнули ко мне.

— Мама! — взвыл я, вылетая за дверь.

На мое несчастье, в этот момент кто-то вознамерился зайти в клуб, так что я сшиб того, кто стоял за дверью, перекувыркнулся через тех, кто шел следом за ним, и в завершение полета снес собою восемь стоящих в рядок у клуба мотоциклов. Ай! И как мои несчастные полсотни килограммов веса могут такое творить?!

Отлежаться на груде железа мне опять-таки не дали. Чья-то толстая волосатая рука подняла меня за ворот, и я имел сомнительное удовольствие лицезреть перед собой бородатую рожу байкера. Видимо, я мимоходом ухитрился уложить почти всю их компанию, включая «байки». И сейчас ребята быстро поднимались с асфальта и собирались за спиной поднявшего меня бородача.

— Малой, ты совсем нюх потерял? — беззлобно поинтересовался человек.

Кто малой — я малой?! А в лоб с ноги не огрести?!

— Эй, дядя! — не позволил мне воплотить задуманный пинок в жизнь голосок Мани. — Это наша жертва.

— Точно, так что верните нам жертву, — с серьезным видом кивнул Даня.

Вывернувшись из хватки обалдевшего бородатого (Шон сильнее держит), я спрятался ему за спину и с истеричным надрывом завопил:

— Не отдавайте меня им! Эти психи меня замучают!

— Слышь, жертва, не паникуй, — «успокоил» Даня, — я тебя Мане отдам, она тебя всего часов за восемь запытает.

— А будешь брыкаться, я тебя добровольно Дане уступлю — он своих жертв живыми по трое суток держит.

— Да я лучше сам удавлюсь!.. — подбавил я в голос отчаянной паники.

— Э, ребята, вы чего тут удумали? — вмешался бородатый тип.

— Не пыли, дядя.

— И жертву нам отдай.

И Маньяки улыбнулись своими фирменными улыбочками, от которых даже меня передергивает. Я повис на руке бородатого:

— Дядя байкер, не отдавайте меня этим психам!

Даже этих проняло, хи-хи. «Дядя байкер» отодвинул меня за спину и хмуро бросил Маньякам:

— Давайте-ка уматывайте отсюда по-хорошему, ребятки.

— Манечка, кажется, эти не поняли, на кого нарвались.

— Точно, Данечка. Тогда, может, у нас прибавится жертв? А воробья оставим на сладкое. Люблю мучить симпатичных мальчиков.

Если бы я их не знал, испугался бы до дрожи в коленках. Синие глаза обоих полыхали красными отсветами, в выражениях лиц не осталось ничего человеческого, а уж когда они одновременно сделали шаг вперед — даже не шагнули, а перетекли на новое место, стало действительно жутко.

— Мама! — горестно взвыл я, оседая на асфальт. — Что вам от меня нужно, демоны проклятые?!

— А то ты не знаешь…

— Иди сюда, воробей…

— Лучше смерть! — патетично заявил я.

— Это мы тебе обеспечим, сладкий наш.

— Какую выберешь, красавчик. Если доживешь.

И Маня с Даней изобразили фирменный смех Призраков — леденящий душу дьявольский хохот. Как у них профессионально выходит, лучше, чем у меня. Байкеры там еще не поседели? Похоже, уже собрались это сделать.

— Эй, слы-лыште, в-вы д-двое… — с запинкой выговорил дядя в бандане. — Валите-ка по своим делам, пацана не отдадим.

Ух ты, смелые люди. Я начал потихоньку отползать, не вставая с асфальта.

— Куда это ты, жертва? — Ой, от Данькиного голоса меня чуть не приморозило к асфальту. Профессионал. Восхищаюсь. Тоже так хочу!

Выхватив нож из ботинка ближе всех ко мне стоящего человека, я нацелил острие себе в горло.

— Лучше смерть от ножа, чем пара часов с вами, демоны проклятые! — Истерику в голос, налицо — выражение вселенского испуга. И отползать потихоньку, вроде как руки-ноги сами по себе действуют. — Я вам не достанусь!

— Так даже интереснее… — томно выдохнула Маня, подаваясь вперед.

— Отставить безобразие! — грозно скомандовала из-за спин Маньяков Киса. Обойдя замерших двойняшек, она приблизилась ко мне, отобрала нож, пренебрежительно бросив этот кусок железа на дорогу. — Я вам моего воробья в жертву не собираюсь отдавать, Маньяки! Будете пререкаться, останетесь на этой неделе вообще без жертв!

А Киса эффектно выглядит. Когда только успела накраситься? Из дома я ее забирал без «штукатурки». Черная Рысь в коротком черном платье, с острыми ногтями, накрашенными черным лаком, черной помадой на губах и подведенными черными тенями глазами. И цокают по асфальту подкованные каблучки черных сапожек. Все это в контрасте с бледной до прозрачности кожей.

— Ну Ки-иса… — жалобно протянули двойняшки. — Ты нас и так в прошлый раз лишила жертвы…

— Молчать! До чего ребенка довели, а?! Это моя собственность, ясно?! Месяц без жертв сидеть будете!

— Как жестоко… — очень натурально хныкнула Маня.

Рысь провела по моей щеке кончиками пальцев, приподнимая лицо за подбородок, и я с готовностью подался навстречу «хозяйской» руке.

— Кис, они меня замучить хотели, — пожаловался я, мстительно взглянув на близнецов.

— Я их сама замучаю. — Она скривила губы в садистской улыбочке. — Маньяки, шагом марш на место!

— Повинуемся, госпожа.

Они поклонились, скорчив недовольные мордочки, и поплелись в сторону входа в клуб, с надеждой озираясь.

— Киса, а они меня не будут мучить? — доверчиво спросил я, преданно глядя Рыси в глаза.

— Не сегодня, малыш, — мурлыкнула Рысь. — Если ты меня не разочаруешь.

— Повинуюсь, моя госпожа! — Я изобразил живейшую радость, полный обожания взгляд и рабскую преданность.

— Пойдем, мой хороший мальчик, — промурлыкала Рысь, беря меня за руку.

Никогда не видел столь всеобъемлющего непонимания и недоумения в глазах и столь отменно отпавших челюстей! Восьмерка байкеров проводила нас такими взглядами, что мне стоило титанических усилий сохранить видимость спокойствия.

Мы четверо, уже почти дойдя до зала, синхронно переглянулись и грохнули диким ржачем. Хохотали до слез, цепляясь друг за друга и за стены, силясь что-то сказать, но взрываясь новым приступом смеха.

— Ирдес, ты талантище, — вытирая слезы, сказала Маня.

— Точно, — подтвердил Даня. — Такое изобразить, это же уметь надо!

— На себя посмотрите, — выдавил я, держась за разболевшийся от смеха живот. — Если бы я вашу парочку не знал, драпал бы уже во все крылья! А Киса-то как сыграла!.. Я восхищен.

— Ох, моя вы головная боль, — простонала Юля. — Было двое, стало трое, один другого хуже.

— Но без нас же скучно. — Даня помог Рыси подняться с пола.

— Ага, — подтвердил я, беря Рысь за вторую руку.

— И мы тебя любим, — обняла Маня нашего навигатора.