Лед - Сара Дерст Страница 18

Касси плюхнулась на свой трон:

— Какие новости со льдов?

— Все еще ледяной, — серьезно ответил он.

Касси подобрала ледяное яблоко.

— А тут, в замке, день был просто идеальный. — Она подбросила и поймала яблоко. — Хотя, с другой стороны, тут ведь всегда так. — Подбросила повыше и опять поймала. — Понедельник: идеальный. — Подкинула. — Вторник: идеальный. — Поймала. — Среда: идеальная. — Подкинула. — Четверг… — Поймала. — Пятница. А сегодня какой день?

— Я не слежу за человеческим календарем. — Он склонил голову набок. — У тебя все хорошо?

Она швырнула яблоко обратно в вазу:

— Все идеально.

— Ты несчастна.

— Нет, счастлива, — раздраженно ответила она.

Она была королевой льдов. Она была женой полярного Медведя. Конечно, она была абсолютно счастлива, день за днем блуждая в одиночестве по ледяному замку. Может, ей удастся уговорить Медведя взять ее с собой… Но они уже это обсуждали. В одиночестве он может странствовать, никем не замеченный. С ней его могли обнаружить. А кроме того, что за толк от нее во льдах? Не больше, чем здесь. Она не поможет ему лучше выполнять долг мунаксари.

— Касси, поговори со мной.

— Я не знаю, какого цвета у моей мамы глаза.

— Зеленые, как и у тебя.

— А, ну и отлично.

Пусть осмелится возразить ей. Вместо этого он тихо что-то прорычал, сидя за столом. Стол выпустил побег. Тот расцвел стаканом; его наполнило красное вино. Другой участок стола сложился в тарелку. Ужин Касси рос и распускался; от него поднимался пар. Это было ее любимое блюдо: курица в соусе из белого вина. Она потрогала блюдо вилкой. Он обращался с ней, как с королевой. Как она могла даже подумать об уходе?

Эта мысль остановила ее. Она что, правда думала об уходе? Уйти по-настоящему, ну, навсегда? Никогда больше не видеть Медведя, не быть его Королевой Полярных Медведей?

Медведь наколдовал себе мертвого тюленя и булочку. Придерживая тушу одной лапой, он стал рвать плоть зубами.

Ей не хотелось уходить. Ей не хотелось больше не видеть его. Но хотелось ли ей остаться? А как насчет ее жизни на станции? Почему она не может жить двумя жизнями сразу?

— Я бы могла проводить исследования, — предложила она.

Медведь поднял голову; тюленья кровь испачкала ему морду ярко-алым. Он выглядел, как ребенок, размазавший по лицу губную помаду.

— Нет, не можешь.

Она бросила сердитый взгляд на красные пятна:

— А ты не можешь есть аккуратней?

— У меня большая голова.

— Ты просто неряха.

— Полярные медведи едят именно так.

— У меня из-за тебя аппетит пропал.

Схватив льняную салфетку, она зашагала к Медведю.

— Прошу прощения, — виновато сказал он.

Она стерла кровь у него с подбородка и вернулась на свое место. Теперь, когда она на него смотрела, он начал аккуратно откусывать куски жира передними зубами.

— Так лучше, — отозвалась Касси. — Ты знаешь, если бы у меня было какое-то занятие, я перестала бы так фанатично следить за твоими манерами. Тут столько возможностей для исследований! Ты можешь рассказать мне, как полярные медведи так умело перемещаются по дрейфующим льдам. Еще мне бы хотелось услышать экспертное мнение о том, эволюционируют ли медведи в морских млекопитающих.

Она ведь может стать станционным исследователем в командировке. Ну, вроде того. Она ведь давно планировала заочно получить университетское образование. Это почти то же самое, только образование будет совсем уж удаленным.

Медведь мягко сказал:

— Здесь ты не можешь быть человеческим ученым. Никто тебе не поверит. Что ты им расскажешь? Что твой источник — это рассказы говорящего медведя? Что ты живешь в ледяном замке и не чувствуешь холода?

Касси помешала соус. Она смотрела на лужицу из тюленьей крови на льду и думала о своем будущем. Раньше ее жизненный путь казался таким определенным. Но она отказалась от него, оставшись здесь, и даже этого не заметила. Неудивительно, что она чувствует такое беспокойство. Она оставила свое будущее и заменила его на… на что? На изысканные ужины и прелестные скульптуры? Здесь у нее не было никакой цели в жизни.

Стол впитал кровь, и красное пятно исчезло, словно в сливном желобе. Она посмотрела на свою курятину.

— А ты когда-нибудь видел полярного медведя в клетке? — спросила она. — Он ходит туда-сюда. Взад и вперед. Вес день: взад и вперед. Он ходит, продавливая в полу колею. Он не останавливается, чтобы поесть. Он не останавливается, чтобы поспать. Он просто ходит и ходит, пока не зачахнет и не умрет.

— Ты несчастна?

Не в силах ответить на этот вопрос, она посмотрела на него и сказала:

— Я хочу домой.

* * *

Сборы не заняли много времени. Пока она паковала рюкзак, Медведь наблюдал за ней из дверей спальни. Вокруг них стояла тишина: ни ветра, ни скрипения льда. Ничего. Казалось, замок затаил дыхание.

— Ты планируешь возвращаться? — спросил Медведь.

— Я не знаю. — Она не могла поднять на него взгляд.

— Как это не знаешь?

— Просто не знаю, и все тут.

Она знала лишь, что мысль о том, чтобы остаться, делает ее несчастной, и мысль о том, чтобы уйти, делает ее столь же несчастной.

— То есть мне, как послушному щеночку, надо ждать, пока ты примешь решение о нашем будущем?

Касси нечего было на это ответить. Вместо этого она сосредоточилась на том, чтобы натянуть свой мембранный костюм и фланель поверх одежды. Она направлялась обратно в мир, где ей пригодятся все эти слои. Она помнила, как, когда ей было девять, отец одевал ее в такое количество флиса, что она не могла опустить руки. Теперь она возвращалась обратно на станцию. Она снова увидит папу. Она попыталась представить себе их разговор. Как она объяснит, почему не вернулась раньше?

Медведь утробно зарычал; волосы у него на загривке встали дыбом.

— Я был таким дураком, — сказал он. — Мне казалось, тебе на меня не наплевать.

Касси хмуро посмотрела на него, застегивая парку:

— Это никак не связано с тобой. Дело во мне.

Он был… очень милым. И с ним было весело. Но дело здесь не в нем, а в ней самой: кем она хотела быть, каким она хотела видеть свое будущее.

— Конечно, это «связано» со мной. Ты же говоришь о моей жизни.

— И о моей жизни, — огрызнулась она. — Ты хотел, чтобы я пожертвовала своей карьерой, друзьями, семьей и мамой, которую я даже никогда не видела. — На самом деле, после первых недель, она совсем даже не скучала по маме, но сейчас безжалостно отринула эту мысль. — Я так не могу.